"Анна Коростелева. Ловушка для снов" - читать интересную книгу автора

Я починю все ступени лестницы, которые вызовут у тебя сомнение, и повыбью
бурьян за домом, так что ты сможешь прекрасно пройти к овечьему загончику и
утром, и вечером.
Говоря так, Файтви взялся за тунику Мак Фиаха и отпихнул ее подальше.
Потом он стащил с себя плед.
- Три вещи, которые приятно слышать, - продолжал он. - Кипящая овсянка,
жужжание прялки, вопли троих-четверых детей, в точности похожих на тебя.
Тут Гвен проснулась, зевнула и остолбенело уставилась на Файтви. Она не
слышала ни слова из того, что было сказано раньше, и не уловила ничего,
кроме риторической фигуры, которой Файтви заключил свою речь:
- Гвен, дорогая, а не случится ли так, что этого пледа хватит укрыться
нам обоим? - только и спросил он.


* * *

- Ты выглядишь так, Мескви, как будто тебя покусали злые духи, - качал
головой Нэнквисс, с жалостью разглядывая Фланна. - Весь ты какой-то бледный,
и у тебя появился скверный акцент в твоем родном языке. Тебе нужно проводить
обряд очищения неделю, а может быть, и две. Куда еще ты собрался плыть?
- Все десять лет, что я здесь, я собираюсь плыть только в одном
направлении - домой, - сказал Мак Фиах.
- Чтобы отплыть домой, совсем не нужно семь лет учиться магии, -
заметил Нэнквисс. - Я могу построить каноэ за четыре дня и еще за четыре
часа вырезать весло к нему.
- Да? - горько усмехнулся Мак Фиах. - А ты пробовал отплыть от здешнего
побережья? Я посвятил этому несколько лун. И несколько лун подряд меня
прибивало обратно. Это называется северо-атлантическое течение, Нэнквисс, и
оно будет относить тебя назад столько раз, сколько ты отплывешь. Нужно очень
большое каноэ, с парусом, нужна вот эта штука, - он кивнул на щит
Мананнана, - и вот эта, - он извлек из заплечного мешка подзорную трубу и
помахал ею у Нэнквисса перед носом.
- Можно? - попросил Нэнквисс.
Он взял трубу, приложил к глазу и посмотрел в нее; и недолго он в нее
смотрел, как вдруг спросил, что это за человек с волосами цвета светлого
золота, с охотничьим рогом, большими серыми собаками и отрядом отборных
воинов вместе с ним. Тогда Рори О'Хара схватился за голову и вырвал у него
трубу, ибо описание Нэнквисса навело его на мысли и он хотел удостовериться
сам. От волнения он долго не мог понять, куда смотреть, а когда Нэнквисс
навел ему трубу, Рори только сдавленно крякнул.
По тропинке со стороны зеленых холмов к ним подходил сам Финн, сын
Кумалла, в сопровождении всех ирландских фенниев, и солнце сверкало на их
щитах. Ослепительно было вооружение Финна, и ослепителен был сам Финн,
мудрый и неизъяснимый вождь ирландских фенниев, который никогда еще не
отказывал никому в хорошем ударе, даже если его об этом и не просили. И если
Финн обещал кому-нибудь с утра, что померяется с ним силами, то всегда
размазывал его по стенке тем же вечером, а если обещал кому-нибудь с вечера
сразиться с ним, то того можно было соскребать со стены уже утром. Финн не
гнушался выпивкой и славными обычаями, и с тех пор, как Садб, мать его сына
Ойсина, покинула его, он в своей скорби не обошел вниманием ни одну женщину