"Патриция Корнуэлл. Мясная муха ("Кей Скарпетта")" - читать интересную книгу автора

понимаю, почему? Уверен, Вы чувствуете то же, что и я. Я Ваш ночной
похититель, Ваш любовник, я пришел тогда, чтобы украсть Вас, но Вы
отказались. Вы не хотели со мной разговаривать, ранили меня. Как Вы, должно
быть, сожалеете об этом сейчас, мадам Скарпетта, как хотите снова меня
увидеть...
Вы всегда со мной, здесь, в моей камере, против Вашей воли, в моей
власти. Вы должны это знать. Вы должны это чувствовать. Дайте подумать,
сколько раз в день я разрываю Вашу прекрасную одежду, дорогую одежду мадам
Скарпетты, доктора, адвоката, начальника. Я рву на Вас одежду и вонзаюсь
зубами в вашу роскошную грудь, вы вздрагиваете и умираете от восторга...
- В этом есть какой-то смысл? - голос Бентона раздается, словно
выстрел. - Мне неинтересно слушать эту порнографическую чушь. Чего он хочет?
Марино внимательно на него смотрит, затем переворачивает письмо. По
вискам у него течет пот. Он читает то, что написано на другой стороне листа:
Я должен Вас увидеть! Вы не можете мне отказать, если только не хотите,
чтобы умирали невинные люди. Конечно, не все люди невинны. Я скажу Вам все,
что Вас интересует. Но я должен увидеть Вас лично, потому что я буду
говорить правду. А потом Вы убьете меня.
Марино останавливается:
- Больше этой дряни тебе слышать не надо.
- Она ничего об этом не знает?
- Ну, - неопределенно отвечает Марино, - не совсем так. Я не показывал
его, просто сказал, что получил письмо от Волчонка и что он готов говорить,
если она придет к нему и если согласится сделать ему инъекцию.
- Обычно те, кто приводят в исполнение приговор - простые доктора из
обыкновенных больниц, - задумчиво комментирует Бентон, никак не реагируя на
слова Марино. - Ты пробовал нингидрин для определения отпечатков на
листах? - он меняет тему разговора. - Это копии, я не могу по ним увидеть.
Нингидрин помогает увидеть отпечатки пальцев, реагируя на аминокислоту
и окрашивая бумагу в темно-фиолетовый цвет.
- Не хотел портить письма, - отвечает Марино.
- А ультрафиолет? Или что-нибудь в этом роде, не повреждающее
поверхности?
Марино молчит.
- Ты даже не проверил, действительно ли эти письма от Жан-Батиста
Шандонне? Просто предположил? Господи!
Бентон закрывает глаза:
- Господи боже, ты приехал сюда, сюда, подвергая себя и меня такой
опасности, и даже не выяснил, от него ли письма. Позволь, угадаю: ты не
проверил ни марки, ни заклеенный конверт на ДНК. А почтовые штемпели?
Обратный адрес?
- Обратного адреса нет, то есть, не его, почтовых штемпелей, которые
могли бы нам сказать, откуда он его послал, тоже нет, - признается Марино.
Его рубашка промокла от пота.
Бентон наклоняется вперед:
- Что? Он сам доставил письмо? Обратный адрес не его? О чем ты, черт
возьми, говоришь? Как он мог прислать тебе письмо, на котором даже нет
почтовых штемпелей?
Марино разворачивает еще один листок бумаги и протягивает ему. Это
копия небольшого конверта рассылочной службы Национальной Академии Юстиции.