"Патриция Корнуэлл. Последняя инстанция ("Кей Скарпетта" #12)" - читать интересную книгу автора

разошелся, на драку нарывается. Ему нужен повод; он ищет виноватого, на кого
излить гнев. Я уже предвижу, какая буря надвигается. Горячей волной обдало,
от злости кожу жжет. - Когда ты жертва, с тобой любой может поступить, как
ему заблагорассудится.
Цежу слова. Голос дрожит, точно каждое слово лижут языки пламени.
- Я не жертва. Быть жертвой и когда тебя пытаются сделать жертвой -
разные вещи. И я не собираюсь стать закуской для какого-нибудь маньяка. -
Голос угасает. - Не получилось у него сделать то, что он хотел, -
разумеется, я опять о Шандонне, - а если бы вышло, как он задумал, меня бы
сейчас уже не было. Я бы не изменилась, не стала хуже, а просто умерла.
Чувствую, Марино вздрогнул во мраке на своей половине ревущей
громадины. Он не понимает, что я имею в виду; наверное, никогда не поймет.
Этот человек ведет себя так, будто я дала ему пощечину или пнула между ног.
- Я режу правду-матку, - лупит он в ответ. - Кто-то же должен.
- Правда в том, что я жива.
- Ага, чудом.
- Ну естественно, чего еще от тебя ожидать, - успокаиваясь, говорю я с
прохладцей. - Все вполне предсказуемо: виновата всегда жертва, а не хищник.
Ей больше достается. - Дрожу в темноте. - Да катись ты, Марино...
- У меня до сих пор в голове не укладывается, что ты ему открыла! - От
беспомощности он переходит на крик.
- А вы где были, а? - Я снова напоминаю полицейскому о неприятном
факте. - Мог бы кто-нибудь для разнообразия и присматривать за моей
собственностью. Вы же опасались, что он попытается меня достать.
- Ты помнишь, я тебе звонил? - Марино нападает с другого фланга. - Что
ты мне ответила, а? Все, мол, в порядке. Я же попросил тебя сидеть и не
высовываться. Мы напали на след, знали, что он где-то прячется, выжидает, а
может, снова ищет, кого бы закусать до смерти. И что ты вытворяешь, доктор
из правоохранительных органов? Кто-то стучится, а ты и рада! Побежала
открывать. И это в полночь!
- Я думала, что пришел полицейский. Он назвался полицейским.
- Но почему? - снова возопил Марино, колошматя кулаками руль, точно
неуправляемый ребенок. - Ну? Что молчишь? Отвечай!
Мы уже несколько дней знали, что убийца - моральный и физический урод
Шандонне. Было известно, что он француз и что его семейка, авторитетная в
преступных кругах, проживает в Париже. А тот человек, за дверью, говорил
совершенно чисто, безо всякого намека на акцент.
("Полиция". - "Я полицейских не вызывала", - отвечаю через дверь. "К
нам поступил звонок, мэм, на вашей территории замечено подозрительное лицо.
У вас все в порядке?"
У него не было акцента. Мне и в голову прийти не могло, что он способен
говорить без акцента. Я и не помышляла об этом. К тому же полицейские
действительно только что заходили, когда сработала сигнализация. Ничего
странного в том, что они решили вернуться и перепроверить, не было. А я
жестоко заблуждалась: думала, вот как хорошо меня охраняют. Все случилось
очень быстро. Я открыла дверь, свет на крыльце не горел, и среди стылой
полуночной темноты в нос ударил грязный запах мокрого животного.)
- Алло. Есть тут кто? - вопит Марино, больно ткнув меня в плечо.
- Руки! - резко пришла в себя. Вздрогнув, беззвучно хватанув ртом
воздух, отпрянула от него, а автомобиль пошел юзом. Салон наполнила тяжелая