"Патриция Корнуэлл. Последняя инстанция ("Кей Скарпетта" #12)" - читать интересную книгу автора

возмущение. - Не надо ничего от меня требовать. - Я отхожу от него,
жестикулируя здоровой рукой. - Что тебе, в конце концов, от меня нужно?
Джей вскидывает руку и опускает голову, словно загораживаясь от ударов
и признавая свою ошибку. Не думаю, что он это искренне.
- Не знаю, что я делаю. Просто веду себя как дурак, - говорит он. - Мне
ничего от тебя не надо. Какой же я глупец. Ты меня с ума сводишь, только не
злись, пожалуйста. - Бросает на меня напряженный взгляд и открывает дверь. -
Я всегда буду рядом, Кей, только позови. Je t'aime*.
______________
* Я тебя люблю (фр.).

У этого мужчины своеобразный способ прощаться: каждый раз складывается
впечатление, что ты его больше не увидишь. В глубинах психики просыпается
атавистический страх, и приходится буквально превозмогать потребность
броситься ему вслед, звать, просить вернуться, обещать скорую встречу...
Закрываю глаза, массирую виски, облокотившись на столбик кровати. Говорю
себе: лучше сейчас не торопиться с решениями. Ни к чему спешить.
Марино ждет в коридоре, зажав в уголке рта нераскуренную сигарету.
Вглядывается в мое лицо, будто пытаясь понять, что же произошло за дверью,
пока мы с Джеем были наедине. Мой взгляд задерживается на пустой прихожей.
Сама того не желая, я почти надеюсь, что Джей вернется, и в то же самое
время страшусь этого. Капитан принимает из моих рук сумки. Копы при виде
меня умолкают, отводят взгляд, словно с головой погрузились в дела:
расхаживают по большой комнате, щелкают и бряцают оборудованием, на поясах
покашливают рации. Следователь фотографирует кофейный столик, ярко полыхая
вспышкой. Еще кто-то снимает место покушения на видеокамеру, эксперт
устанавливает источники дополнительного освещения "люма-лайт",
люминесцентная подсветка который высвечивает то, что не видно невооруженным
глазом: отпечатки пальцев, следы лекарственных средств, жидкую органику. У
меня на работе тоже есть такая подсветка; я обычно пользуюсь ею, когда
выезжаю на место, или непосредственно в морге. Словами не выразить, что
чувствуешь при виде включенной "люмы" в своем собственном доме.
Мебель и стены запачканы темным сажистым порошком для дактилоскопии,
яркий персидский ковер отогнули, обнажив старинный французский дуб. Лампу,
которая была у меня прикручена к ребру столешницы, сняли, и теперь она
бесхозно валяется на полу. От подушек, которые раньше лежали на разборной
софе, остались одни лишь вмятины, в воздухе висит слабый запах формалина,
жирный и едкий. Из большой комнаты заметно, что происходит в столовой; моему
взгляду открылся вид на оклеенный желтой полицейской лентой пакет из темной
бумаги, с датой, подписью и маркировкой: "Скарпетта, одежда". В нем лежат
мои слаксы, свитер, носки, ботинки, бюстгальтер и трусики - все то, в чем я
вчера вечером попала в больницу. И вот этот пакет, улики, фонарики, рабочее
полицейское оборудование разложены на моем любимом обеденном столе, будто бы
так и нужно. Копы повесили на стулья верхнюю одежду, повсюду отпечатки
грязной обуви. Во рту пересохло, от злости руки опускаются.
- Эй, Марино! - рявкнул какой-то тип. - Тебя там Райтер обыскался.
Буфорд Райтер - генеральный прокурор Виргинии. Верчу головой, ищу Джея.
Его нигде не видно.
- Пусть займет очередь и ждет. - Марино возвращается к своему
привычному жаргону и раскуривает сигарету. Я открываю входную дверь, и в дом