"Патриция Корнуэлл. В объятиях смерти " - читать интересную книгу автора

Марино становился воинственным, и его игра с незажженной сигаретой
начинала действовать мне на нервы.
- Я допускаю любую возможность, - ответила я. - Например, я точно так
же допускаю и то, что она никого не ждала. Она была на кухне, убирая ром,
и, может быть, думала, не налить ли себе стаканчик. Она нервничала, ее
оружие было на столике, и она вздрогнула, когда прозвенел звонок или
раздался стук в дверь...
- Ну конечно, - прервал он меня. - Она нервничала, ее трясло. Так
почему же она оставила свой револьвер здесь, на кухне, когда пошла к этой
проклятой двери?
- Она практиковалась?
- Практиковалась? - произнес он, когда наши глаза встретились. - Что
ты имеешь в виду?
- В стрельбе.
- Черт побери... Я не знаю...
- Если нет, то вооружиться - для нее не естественный рефлекс, а всего
лишь сознательная осмотрительность. Женщины носят в своих сумочках газовые
баллончики. Они подвергаются нападению, а про баллончик вспоминают лишь
после того, как преступление совершится, потому что защита для них не
является естественным рефлексом.
- Я не знаю...
Я знала. У меня был револьвер "Руджер" тридцать восьмого калибра,
заряженный "силвертипсами" - одними из самых разрушительных патронов, какие
только можно купить за деньги. Несколько раз в месяц я спускалась с ним в
тир в подвале моего служебного здания, чтобы попрактиковаться в стрельбе.
Оставаясь в доме одна, я чувствовала себя более комфортно с личным оружием,
чем без него.
Но тут было кое-что еще. Я подумала о гостиной, о каминных
принадлежностях, которые стояли на медной подставке у камина. Берил
боролась с нападавшим в этой комнате, и ей не пришло в голову вооружиться
кочергой или совком. Для нее самозащита не была рефлексом. Ее единственным
порывом было бежать, не важно - вверх ли по лестнице, или на Ки Уэст. Я
стала объяснять Марино:
- Видимо у нее не было привычки к оружию. Звенит звонок, она
вздрагивает, теряется, идет в гостиную и смотрит в дверной глазок. Кто бы
это ни был, она достаточно доверяет этому человеку, чтобы открыть дверь.
Оружие забыто.
- Или же она ожидала посетителя, - снова повторил Марино.
- Это вполне вероятно. Если кто-то знал, что она вернулась в город.
- Вот, может быть, он и знал, - вставил Марино.
- И, может быть, он - это М. - Я сказала то, что он хотел от меня
услышать, при этом убирая бутылку обратно на полку.
- Да-а, ну и расклад. Но кое-что проясняется, не так ли?
Я закрыла дверцу шкафчика.
- Ей угрожали, ее терроризировали несколько месяцев. И мне кажется,
трудно поверить в то, что это был ее близкий друг, а у Берил не возникло на
его счет ни малейших подозрений.
Марино раздосадованно взглянул на часы и, покопавшись в кармане,
достал другой ключ. Бессмысленно было бы предполагать, что Берил открыла
дверь незнакомцу, но еще бессмысленнее - допустить, что все это с нею