"Сирил Корнблат. Гомес (Сб. Неувязка со временем)" - читать интересную книгу автора

кулаков в дверь моего номера в отеле. Еще не совсем проснувшись, я сунул
ноги в тапочки, накинул халат и побрел к двери. Но те, за дверью, и не
собирались ждать, пока я ее открою. Дверь распахнулась, и в комнату
ввалились администратор, редактор воскресного выпуска и еще какой-то молодой
человек с застывшим лицом в сопровождении трех решительного вида молодчиков.
Администратор что-то пробормотал и поспешил ретироваться, а остальные
двинулись на меня единым фронтом.
- Босс, - промямлил я, - что с-с-лучилось?
Один из решительных молодчиков стал спиной к двери, другой - к окну,
третий загородил вход в ванную. Их шеф, холодный и колкий, как иней,
пригвоздил меня к месту, обратившись к редактору резким начальственным
тоном:
- Вы подтверждаете, что этот человек Вильчек?
Редактор молча кивнул.
- Обыскать, - бросил старик.
Молодчик, стоявший у окна, умело принялся за дело, не обращая внимания на
невразумительные вопросы, которые я все еще пытался задавать редактору.
Редактор старательно избегал моих глаз.
Когда обыск был закончен, старик с застывшим лицом сказал:
- Я контр-адмирал Мак-Дональд, мистер Вильчек, заместитель начальника
отдела безопасности Американской Комиссии по атомной энергии. Это ваша
статья? - Мне в лицо полетела вырезка из газеты.
Я стал читать, спотыкаясь на каждом слове:

АТОМНУЮ ФИЗИКУ МОЖНО РАЗГРЫЗТЬ
КАК ОРЕШЕК, ТАК ДУМАЕТ
СЕМНАДЦАТИЛЕТНИЙ МОЙЩИК ПОСУДЫ

Письмо, полученное недавно одним известным физиком нашего города,
подтверждает слова доктора Шугармена о том, что широкая публика плохо
представляет себе трудности работы ученых (см. соседнюю колонку). Ниже мы
публикуем это письмо вместе с "математическими выкладками".
"Уважаемый господин!
Хочу представить себя Вам, ученому-атомщику, как молодого человека 17
лет, с усердием изучающего..."
- Да, - сказал я, - это написал я, все, кроме заголовка. А в чем,
собственно, дело?
- Здесь говорится, что письмо написано жителем Нью-Йорка, однако адрес
его не указан. Объясните, почему?
Я сказал, стараясь сохранять спокойствие:
- Я опустил адрес, когда перепечатал письмо, прежде чем отдать его в
набор. Мы в своей газете всегда так делаем. А в чем все-таки дело, не можете
ли вы мне сказать?
Адмирал пропустил мой вопрос мимо ушей.
- Вы утверждаете, что имеется оригинал письма. Где он?
Я задумался.
- Кажется, я сунул его в карман брюк. Сейчас посмотрю.
И я направился к стулу, на спинке которого висел костюм.
- Ни с места! - сказал молодчик, что стоял у дверей ванной.
Я застыл на месте, а он принялся выворачивать карманы моего костюма.