"Юрий Корольков. Кио Ку Мицу! (2 часть) (Роман - хроника) (про войну)" - читать интересную книгу автора

уже мертв, весь в крови, а поникшая голова лежала на штурвале. Перед самой
смертью он успел выключить зажигание, и самолет, уже неуправляемый,
вихляясь, катился по аэродрому. Но бортмеханик Ин Су-лин уверял, что Семен
вел самолет мертвым... Может, и правда!
Потом хоронили Семена в красном гробу с черной траурной лентой. Гроб нес и
Антон, он шел впереди, подпирая плечом и прижимаясь щекой к выступу гроба.
Какое лицо было у Антона - застывшее, словно каменное. И у всех летчиков
были такие же окаменевшие лица...
На другой день снова был бой... После третьего вылета Антон вернулся на
аэродром и доложил, что самолет неисправен, едва дотянул на посадку.
Инженер осмотрел машину - пулеметная очередь повредила мотор.
- Надо менять. - Инженер вытер ладони и пошел к другому истребителю.
Механики на руках оттянули машину, поставили на колодки, и тут снова
объявили тревогу. Командир, стоя на старте, рубил рукой воздух:
- Давай!.. Давай!.. - В реве моторов слова его только угадывались.
Самолеты один за другим, как из катапульты, взмывали в воздух.
Аэродром опустел, в воздух уходили последние самолеты. Якубенко подбежал к
командиру, козырнул:
- Разрешите взять свободную машину?!
- Давай! - Командир продолжал "выталкивать" самолеты в воздух. В такие
секунды к нему лучше не подходить. Маленькое, энергичное лицо его было
злым, напряженным. Команду выкрикивал отрывисто, весь подаваясь вперед, и
все рубил рукой воздух. Антон не понял, к кому относится это резкое, не
терпящее возражений "Давай!" - к нему или к тем, кто выруливал на старт.
Он продолжал стоять.
Командир группы крикнул:
- Чего стоишь?!. Давай! Догоняй! - И побежал к своей машине.
Механики вывели самолет из капонира. Борттехник предупредил:
- Правый пулемет заклинивает...
- Обойдусь левым! - Антон вырулил на старт, закрыл прозрачный фонарь.
Поднял руку - к полету готов.
Они летели в паре с Вадимом, догоняя товарищей. Под крыло скользнули
ангары, закружились на развороте рисовые поля, паутина оросительных
каналов. Шли наперехват японцам, которые рвались к городу. В воздухе стало
холодно, стрелка альтиметра показывала четыре с половиной тысячи метров.
Поднялись еще выше. Китайский город, который они защищали, лежал далеко
внизу, затянутый легкой дымкой.
Вот впереди блеснули японские монопланы. Ведущий подал сигнал атаки. На
этот раз силы были примерно равные - на три десятка японских истребителей
"И-96" столько же советских машин...
Время остановилось. Вадим всегда испытывал это ощущение в воздушных боях.
Только бешеная скорость и мгновенная реакция. Лишь после боя он
восстанавливал в памяти детали схватки. Вадим сверху атаковал тупорылый
японский истребитель. Струя трассирующих пуль прошла стороной - японец
успел отвернуть. Вадим проскочил и вновь стал набирать высоту. В это
мгновение справа на него свалился другой японец. Кто-то прикрыл товарища
своим огнем, и японская машина, охваченная пламенем, пошла к земле. Летчик
успел выброситься, темным комочком полетел вниз. Горящая машина обогнала
его, и он раскрыл парашют...
Теперь воздушная схватка рассыпалась на мелкие очаги. Не выдержав атаки,