"Юрий Корольков. Человек, для которого не было тайн (о Рихарде Зорге)" - читать интересную книгу автора

многоэтажном сером доме с широкими окнами, и этот дом называли "лагерем
прессы", а чаще шутливо - "пресс-папье", вероятно потому, что над входом
висела литая бронзовая доска, в самом деле похожая чем-то на пресс-папье.
Офис Зорге был на третьем этаже, и окно его выходило на Западную Гинзу.
Агентство Гавас занимало помещение этажом выше. Однажды Зорге лицом к лицу
столкнулся с Вукеличем на лестнице, возле лифта. Зорге нагнулся, будто
что-то поднимая.
- Простите, вы что-то уронили, - сказал он, протягивая Вукеличу
какую-то бумажку.
Это было неожиданно - услышать пароль от человека, с которым много
раз встречался здесь и знал его как нацистского журналиста. Но ни один
мускул не дрогнул на лице Бранко.
- Благодарю вас, - ответил он, - это старый билет в парижскую оперу.
Теперь это только воспоминание...
Опустился лифт, и оба вошли в него.
- Нам нужно встретиться, - негромко сказал Зорге.
- Я давно жду, - улыбнулся Вукелич. - Хотите в субботу. У меня
собирается компания журналистов...
- Согласен.
Зорге вышел, приветливо махнув рукой.
В субботу в квартире Вукелича собралось человек двадцать, почти одни
мужчины, и Бранко пригласил по телефону гейш. Они приехали тотчас, как
пожарная команда... Их появление встретили веселым шумом. Гейши вошли
чинно, в изящных нарядах, держа в руках сямисены "Сямисен - струнный
музыкальный инструмент.". Они сбросили в прихожей дзори и в одних чулках
прошли в гостиную. По японскому обычаю, все гости Вукелича сидели в
носках, оставив обувь при входе.
Бранко Вукелич устроил вечер на японский манер. Расположились за
низеньким столиком на подушках, подобрав под себя ноги. Гейши принесли с
собой атмосферу непринужденной веселости. Они, как хозяйки, уселись среди
гостей, принялись угощать их, наливая саке, зажигая спички, как только
видели, что кто-то достает сигареты. Они поддерживали разговор, пели,
когда их об этом просили, играли на сямисенах. С их приходом гостиная
сделалась такой нарядной, будто сюда слетелись яркие тропические бабочки.
После ужина, разминая затекшие ноги, перешли в курительную комнату.
Здесь была европейская обстановка, сидели в удобных креслах, курили, пили
кофе, лакеи разносили спиртное, им помогали гейши. Бранко Вукелйч,
переходя от одной группы к другой, очутился рядом с Зорге.
- Идемте, я покажу свою лабораторию, - сказал он, тронув его за
локоть. - Вы, кажется, тоже увлекаетесь фотографией.
Они прошли в дальнюю часть дома. Бранко включил свет и провел Рихарда
в небольшую затемненную комнату, со стенами, до половины облицованными
деревянной панелью. На столике стоял увеличитель, рядом ванночки, бачки
для проявления пленки, на стенах легкие шкафчики, полочки. Это была
фотолаборатория любителя, сделанная умело, удобно, и, может быть, только
излишне громоздкий запор на плотной двери нарушал легкость стиля, в
котором была задумана лаборатория.
- Здесь мы можем поговорить несколько минут, - сказал Бранко, запирая
за собой дверь. - Прежде всего, здравствуйте, наконец! - Он протянул Зорге
руку. Рука была плотная, крепкая. Зорге любил людей с такими энергичными