"Алексей Корепанов. Перед выбором" - читать интересную книгу автора

про себя: "Дануся умерла..." Я перечитывал "Крестоносцев", подсознательно
надеясь, что конец внезапно изменится как по мановению волшебной палочки, и
Дануся останется живой. Но Дануся умирала...
А в пятом классе я влюбился в девочку из девятого. Из-за имени. Ее
звали Вирджиния. Я влюбился в красивое имя и мог часами смотреть, как она
играла в волейбол в нашем спортгородке. Потом ее родители уехали, кажется,
в Центральную Африку, на строительство промышленного комплекса - это я
очень осторожно внведал у ее одноклассников - и взяли ее с собой.
В пятнадцать лет, в десятом классе, была Вия... Потом пять лет
института, стажировка, космос. "Парус"... В общей сложности я провел на
Земле всего несколько месяцев за восемь лет. А пространство слишком
огромно, и трудно найти там свою половинку... Да и до этого ли? Меркурий,
Пояс, Юпитер... Полеты у Солнца - бешеные скорости, гигантские перегрузки -
быстрее, быстрее, пока не сгорел живьем вместе с "Парусом", быстрее, а то
не вырвешься за пределы искривленного звездой пространства... И вдруг -
стоп! Нет больше космоса, а есть Земля, покрытая ночью, тишина, пронизанная
шорохом дождя, и девушка на пне, есть ясный осенний день, поляна под
соснами, желто-красные листья и лицо над ним, и улыбка..."
Комната в лесной избушке. Легкое кресло у пианино, тонкие пальцы
летают над клавишами, музыка струится по комнате, плывет к верхушкам сосен,
осенние листья шуршат в руках, словно живые существа.
"Ральф! - беззвучно крикнул он . - Ральф, ты слышишь меня?".
Он не слышал. Он растворился в музыке, он был сухими листьями,
белыми и черными клавишами, холодным воздухом, зелеными иглами сосен.
Неожиданно он понял.
"Вчера меня не было тут. Я еще был там, в космосе, хотя и ходил по
земному лесу. Все земное отскакивало от меня, не успевая проникать внутрь,
в глубину. Сегодня я, наконец, на Земле. Да, именно поэтому со мной
творится что-то непонятное... И, кажется, мне не хочется покидать ее..."
Музыка смолкла. Девушка поднялась из-за пианино. Ральф стоял,
прислонившись плечом к дверному косяку, и чувствовал, что не может
справиться со своим лицом. Он хотел спрятать улыбку, зарылся в листья...
"Сколько можно улыбаться? " - спросил он себя.
Девушка медленно подошла к нему, взглянула снизу вверх. Зеленые
глаза - как дороги в неведомый мир.
"Вот что значит тонуть в глазах", - неясным шорохом пронеслось где-то
далеко-далеко.
*
А что было дальше?
Человеку трудно со всеми подробностями вспомнить чудесный сон,
пришедший к нему ночью. Что было дальше?.. Нелегкий вопрос. Да и нужен ли
он? Разве что-либо будет понятней, если вспомнить, о чем они говорили?
Он узнал ее имя. Айрин Генд, Айрин, Рени... Спросил, откуда она знает,
как его зовут. Она ответила, что запрашивала в Информатории имя пилота
"Паруса". Или нет, не так... Она сказала, что деревянный стол стоит в
избушке с незапамятных времен, а кресло она привезла с собой. А пианино
здесь было до нее... Или опять не так? Да разве в этом дело?!
Он говорил и делал все как во сне, и его не покидало ощущение
нереальности происходящего. Он помнит два окошка и солнечный день за ними,
помнит запах сухих трав и скрип половиц, музыку и звук ее голоса. Они вышли