"Алексей Корепанов. Двери закрываются" - читать интересную книгу автора

мимо нас проезжали усталые троллейбусы, мерцающей синевой отливали окна
домов - там сидели у телевизоров, - а мы шли под деревьями, единственные в
пустом городе, и даже - вот глупости-то, наверное! - я немного пронес ее на
руках.
И был вечер... День первый.
...Дверь, наконец, закрылась. В темном окне - бледное пятно.
Лицо, прижавшееся к стеклу. До свидания...
Да, все нечетко, неярко, без деталей. Всего несколько линий.
Присмотритесь повнимательней - если повезет, они, быть может, превратятся в
узоры марсианских каналов. И выплывет лицо Аэлиты, и появятся образы. Жаль,
что у каждого - свои...
...И был день. Второй.
Если поднять голову из высокой травы - увидишь озеро, зеленые сабли
осоки, деревья. Но никак не оторваться от земли, потому что на щеке чужая
ладонь. Нет, не чужая... И мысли какие-то дикие, и разговор странный, почти
бессвязный, мучительно закрутившийся вокруг одного, как веревка на горле.
Уехать. Куда? Все равно. Уехать. Вдвоем.
Почему "мучительный"? Э-эх, современные трагедии! Куда делся былой
эпический размах? Все просто до смешного, только вот смеяться что-то не
хочется...
Вот так всегда. Лениво ползем по кругу на карусели жизни, и опостылел
этот круг, и хочется вырваться - да нельзя. Привязаны. И вдруг
присмотришься - а узлы-то ослабли! Спрыгнешь сгоряча, постоишь, озираясь по
сторонам, - все незнакомое, чужое, неуютное - и поскорее назад, на
карусель, на свое привычное, ну до того же, оказывается, удобное и славное
место.
Потому и день третий. Последний. Так уж повелось: третий - всегда
последний.
И когда в третий раз спросила красна девица: "Пойдешь ли со мной,
оставишь ли жену, малых детушек?" - помрачнел добрый молодец. Склонил буйну
голову, вздохнул так, что листья с деревьев посыпались, и молвил в ответ,
потупив очи: "Прости, не пойду с тобой, вернусь к своим детушкам".
Пригорюнилась красна девица, ничего не сказала в ответ - и растаяла.
Вот так. День последний понятен?
Над головой дощатый потолок. В окошко дачи втекает серый утренний
свет. Ее глаза чуть припухли от слез. Сидит на стареньком диване, курит,
резко отбрасывая светлую челку со лба. Разговор уже кончен. Думали - Волга,
и потечет, потечет широко и спокойно за тысячи километров, а оказалось -
речка, что все тоньше и тоньше - и вот только пунктиром на карте - и
теряется в песках, испаряясь под солнцем.
Встали. Шагнули в открытую дверь, в серенькое утро. Ключ под
порог - и ушла. Долго брела по длинному изгибу шоссе, не поднимая
головы. Пылили автобусы, угарно, с хрипом дышали самосвалы - а
она шла и шла, да так и скрылась, словно растворилась в утренней
серости. Растаяла. Навсегда.
Что было, того не вернешь. Не воскреснет прошлое, не откинутся крышки
гробов, не возникнут вновь дорогие нам лица. Не вернется любимая полянка
детства, березовая роща, крутой спуск к пшеничному полю.
Как-то сошел с электрички на пригородной станции, расспросил,
как пройти, и нашел-таки дорогу. И вот она вокруг меня - березовая