"Алексей Корепанов. Грустная Снегурочка" - читать интересную книгу автора

только слово "Аоза". Самое интересное, я не потерял способность соображать
и видеть, что происходит вокруг. Аоза сняла шубку и шапку, бросила их
вместе с портфелем в розовый туман и что-то ответила с виноватым видом. Что
именно ответила - судить не берусь. В школе мы проходим английский, а на
других языках я знаю только "дотого" и "хейя-хейя". Из розового тумана
вышел, как я понял, Аозин папа. Иванов. Сначала я не сообразил, кого он мне
напоминает - дело в том, что он был в просторном длинном синем халате, как
у боксеров, когда они идут из раздевалки к рингу - а потом догадался: отец
Аозы напоминал канадского защитника с венского чемпионата, забыл вот
фамилию, канадцы ведь каждый год новую команду привозят. Такой же высокий и
плечистый, с крупным носом и здоровенным подбородком. Еще бы клюшку в руки,
шлем на голову и хоккейный свитер - и получится один к одному.
Иванов смотрел на меня с грустной улыбкой и я обнаружил, что они с
Аозой очень похожи, даже выражение глаз одинаковое. Коридор был каким-то
странным: ни стен, ни потолка, сплошной розовый туман. Я понял, что влип и
что мне отсюда не выбраться. Это ведь вам даже не шпионы. Я-то уже
наверняка знал, к т о они.
- Здравствуй, - сказал этот Иванов и шагнул ко мне.
Видно, я здорово разозлился, потому что вскочил - куда только моя
слабость делась? - и ответил:
- Я все про вас знаю и делайте, что хотите!
И сообразил, что они запросто могут мне память стереть, в книжках это
у них отлично получается.
- Все знаешь? Все? - переспросил Иванов и грустно так усмехнулся. -
Аоза, не держи гостя в коридоре.
Повернулся и исчез в розовом тумане.
- Саша, давай пальто.
Аоза стояла как ни в чем не бывало в своей школьной форме, словно и
впрямь была обыкновенной школьницей, и ничего такого сногсшибательного
делать не умела. Ну тут уж я пожал плечами и ответил:
- Пожалуйста!
Снял пальто, шапку, протянул ей, а она мгновенно закинула мои вещички
в розовый туман.
- Проходи, Саша.
Туман напротив меня крутанулся колесом, расступился, и я увидел темный
проход. Пригладил волосы, одернул свитер и пошел почти спокойно, а она
следом.
Попробую, конечно, описать их комнату, только у меня, наверное, не
получится. Это ведь даже и не комната была, а словно я находился внутри
большого розового шара, и стоял словно ни на чем, и все было таким зыбким,
переливчатым, какие-то голубые тени порхали... Почувствовал, что меня мягко
обняли за плечи и усадили прямо в пустоту - хотя никто вроде и не сажал;
рядом сидела Аоза, а напротив - ее отец, только уже не в боксерском халате,
а в нормальном костюме, правда, без галстука. Кружились какие-то
черно-белые шары, наподобие футбольных мячей, тонули в розовом, а навстречу
ползли длинные зеленые стебли. Красиво все это было, но как-то
неопределенно... Нет, не могу их комнату описать. Ее видеть надо, а не
описывать. Вот если бы в мою голову забраться и посмотреть оттуда моими
глазами... Возможно, и стало бы тогда понятней, а так - не могу. И дышалось
как-то особенно, словно воздух другой, какие-то странные запахи, необычные,