"Алексей Корепанов. Грустная Снегурочка" - читать интересную книгу автора

самолет, кувыркаясь, срывается с неба и со свистом падает, падает на
пустырь... Но и этого мало! Аоза замечает луну - и луна несется из черноты,
увеличиваясь на глазах, мелькают кратеры и ущелья, и лунные моря, и
столкновения не избежать, а проклятая девчонка смеется и исчезает, чтобы
появиться в другом месте.
Очень мне хотелось убежать, со мной уже было такое, когда пристали в
парке пятеро и отняли всю мелочь. Очень хотелось убежать - но я остался на
своем ведре. Аоза насмотрелась на Снегурочку и вернула на место. Взглядом,
конечно. Чем же еще? И пошла через пустырь к дому. Хоме Бруту, наверное, не
было так жутко, когда гроб с ведьмой летал по церкви, как мне, когда Аоза
прошла мимо сарая.
А потом мне от злости даже жарко стало. Это я-то, Санька Котов,
девчонки испугался?! Пусть и необычной девчонки - но испугался? Вскочил я с
ведра, сдернул с ветки Снегурочку - и ходу домой. Завтра, думаю, ты у меня
все расскажешь как миленькая! Знаем мы эти штучки-дрючки! К директору
пойду, в милицию, куда угодно, такой прессинг по всему полю устрою, что
никакой телекинез не поможет!
Так распсиховался, что даже ужинать не стал. Сказал, что опять
"бэшникам" продули, ушел на свой диван и провертелся на нем чуть ли не
до утра. А потом мне приснилась Аоза в наряде моей Снегурочки.
Сдергивала взглядом звезды с неба и выкладывала ими тропинку через пустырь.
Тропинка получалась красивая, как золотой ручеек.
Утро было хорошее, солнечное, злость моя за ночь куда-то пропала, и я
даже уроки сразу сделал, потом подстрогал клюшку и сходил за
молоком. Делать-то я все делал, а думал только о предстоящем вечере, о
том, как буду разбираться с Аозой. Строил разные предположения, но уж
больно все они смахивали на фантастику. И мутанткой я Аозу
представлял, и гостьей из будущего, и посланницей инопланетной
цивилизации, и биороботом, и шпионкой, в конце концов. Фантастики-то
перечитал тьму-тьмущую, так что было из чего выбирать.
Нефедыч, конечно, меня в школе поддел:
- Так-то вот, Саня. Плохо, когда ручки начинают болеть, только мы и
без твоих больных ручек эту бригаду обыграли.
Отмахнулся я от него и пошел. Крыть-то было нечем. Не расскажешь ведь
Нефедычу про Аозу. Да и кому расскажешь? Вот ведь стоит с учебником,
девчонка как девчонка, только красивая, смотрит с недоумением, как рядом
Шурупчик с Кириллом возятся, друг друга ломают, а ведь может так взглянуть,
что и Шурупчик и долговязый Кирилл улетят по коридору аж до самой
учительской. Дела-а...
И чем меньше времени оставалось до последнего звонка, тем больше
меня трясло. Честное слово, никогда не думал, что я такой псих. Аозу
на последнем уроке просто продырявил глазами, словно в телекинезе
надумал упражняться, а в результате прослушал вопрос и схлопотал
замечание от Кефиры.
У нас после уроков в классе не засиживаются. Тем более, по телевизору
намечалась третья или четвертая серия какой-то муры про любовь. Остались
дежурные, Аоза вышла и остановилась у окна в коридоре,
а я для конспирации зашел за угол - там у нас на стене всякие стенды
развешаны - и принялся читать стенгазеты. Минут через десять дежурные
протопали к лестнице и помчались в раздевалку. Потом негромко стукнула