"Алексей Корепанов. Грустная Снегурочка" - читать интересную книгу автора

- А твоя звезда у нас видна? - спросил я, и мне даже дышать стало
трудно от жалости, когда Аоза пожала плечами и вздохнула.
Да-а, какие уж там фантастические рассказы...
Я вынул из портфеля Снегурочку и протянул Аозе. Глупо, наверное,
получилось, словно малолетку игрушкой захотел утешить, но Аоза взяла
грустную Снегурочку и даже улыбнулась.
- Спасибо, Саша.
Потом я очутился на лестничной площадке между этажами и долго смотрел
на каракули про "Спартак" и ЦСКА. Потом пошел домой.
Думать мне не то чтобы не хотелось, просто не мог я ни о чем думать.
Словно страшно устал. Папа что-то спрашивал, мама, кажется, тоже, но я
проплелся в свою комнату и бухнулся на диван. Сил совсем не было. Папа с
мамой опять что-то говорили, а я мотал головой и молчал. Отвечать не
хотелось. Потом папа сказал, что это возраст такой, так что все нормально,
и они ушли на кухню и стали там о чем-то рассуждать. Обо мне, наверное. А я
валялся на своем диване и все-таки, оказывается, думал, потому что стало
мне вдруг до того обидно, словно выходил один на один с вратарем - и
получил подножку, и носом лед пропахал, а судья не свистнул, будто так и
надо. Не за себя обидно, а за них, за Аозу и за Иванова этого. Даже не за
Аозу, а именно за него. Выходит, он удрал? Испугался и сбежал, и ее за
собой притащил? Решил пересидеть в укромном месте? Нашел тихий уголок!
Сорвался я с дивана, вылетел в прихожую - мамино с папиным "бу-бу-бу"
на кухне оборвалось, - сунул ноги в ботинки - и за дверь.
- Саша, куда ты?
Это мама крикнула, но я уже скакал вниз по ступенькам; и сам не знаю,
как на шнурки ни разу не наступил и не грохнулся. Выбежал из подъезда - и
туда, в соседний. Примчался к той надписи между этажами и заколотил
кулаками в стену. И понять ничего не успел, как уже втащило меня в розовый
туман.
Они сидели рядышком в этом тумане - Иванов в боксерском халате и
Аоза в таком же, только покороче, вокруг снова маячила разная
цветастая муть, но чихать я на нее хотел. Я им не дал и рта открыть. Встал
перед ними, засунул руки в карманы и спросил:
- Так вы войны испугались? Убежали сюда, потому что войны испугались?
Аоза вздрогнула, и пока Иванов собирался с мыслями, я еще поспрашивал.
- А знаете ли вы, что ошиблись с укромным местечком? У нас ведь
тоже ой-ей-ей! Газеты читаете? Телевизор есть? У нас же каждую неделю
политинформации - вон, Аоза знает. Про ядерное оружие слыхали? Про
рентгеновские лазеры и всякие межконтинентальные ракеты? Так нам теперь
что - тоже надо драпать без оглядки? Или под землю залезть?
Я уже и не замечал, слушают они меня или нет, или готовятся зашвырнуть
взглядом за снежное поле. Понесло меня.
- Вы убежали, другие убегут, потом соберетесь вместе и пойдет все по
новой. Начнете качаться на краю.
И представляете, ч т о он мне ответил, этот пришелец, мастер спорта по
телепортации и телекинезу?
- Не убегут, - ответил он мне. - Никто ведь не знает, как убежать.
И еще он сказал, что действительно ошибся с этим миром. С моим миром.
С Землей то есть. Не разобрался сразу и только потом понял, что нет в этом
мире равновесия. Вполне возможно, сказал он, мир обречен. То есть мой мир.