"Даниил Корецкий. Допрос с пристрастием (Антикиллер-3)" - читать интересную книгу автора

потом будут долго вспоминать, как он косяк упорол, хихикать за спиной да
пальцами показывать. Все это не так весело и безобидно, как кажется на
первый взгляд, потому что эти смешки и перемигивания отщипывают авторитет по
кусочку, глядишь, через полгодика от его "правильности" ничего и не
останется... Конечно, если Питон или другой серьезный человек его уровня
такое ляпнет, никто смеяться не посмеет, хотя задумаются, что тоже авторитет
не укрепляет. Только серьезные люди базар фильтруют и за слова отвечают, а
потому с ними такого не случается. Вместо "обиделся" они говорят
"огорчился", а вместо "побаиваюсь" - "не уважаю".
Но, несмотря на словесный камуфляж, в глубине души Питон знал, что
летать он боится. Когда самолет попадал в зону турбулентности, ему казалось,
что сейчас он развалится на части. Или перед глазами возникали другие жуткие
картины, которые при всем своем многообразии имели один и тот же финал:
авторитетный, богатый и здоровый бизнесмен приземлялся в виде обгоревшего
куска мяса. Тем более что такие шикарные и респектабельные в фильмах с
Бельмондо "Боинги", попадая в российские воздушные ямы, подозрительно
поскрипывали, а при сильном встречном ветре начинали жутковато помахивать
крыльями. Возможно, шик, респектабельность и надежность ушли вместе с
выработанным ресурсом. А скорей всего, так проявлялась его, Питона,
аэрофобия. Это мудреное словечко объяснил ему жутко знаменитый психиатр,
берущий за консультацию огроменные деньги.
- Ничего опасного, очень мало людей не испытывают страхов, - сказал
доктор, поглаживая классическую козлиную бородку. - Все дело в вас самих.
Посмотрите на других пассажиров, они спокойны, ибо верят, что долетят
благополучно. И вы внушите себе, что вам ничего не угрожает! Или найдите
способ отвлечься. Или выпейте немного, для транквилизации. А в крайнем
случае, пользуйтесь поездами...
Но на Кипр поезда не ходят, а именно там располагался недавно купленный
шикарный особняк. Поэтому Питон тщательно выполнял советы специалиста: и
внушал, и отвлекался, и выпивал. Самовнушение помогало плохо, а заоблачный
минет и добрая порция спиртного - хорошо.
Вот и на этот раз полет прошел благополучно. Погода и техническое
состояние борта способствовали соблюдению расписания, а напрочь лишенная
комплексов Ирка и семьсот граммов "Grant'sa" из дьюти-фри полностью
нейтрализовали аэрофобию, сделав перелет комфортным и приятным. Козлобородый
психиатр полностью отработал свою штуку баксов. Хотя вряд ли бутылка виски
укладывалась в определенную им норму "немного", а уж про Ирку тот и
представить не мог...
На трап Питон вышел в благодушном настроении. Похлопав Ирку по тугой
попке и в очередной раз заправив живот под широкий ремень черных джинсов, он
по-хозяйски осмотрел низенький аэровокзал с ломаной крышей и старомодной
надписью "Тиходонск", которая по ночам светится синим неоновым светом, как
маяк, встречающий возвращающихся домой путников. Потом перевел взгляд на
стоящих внизу Битюга и Кащея - они улыбались шефу и одновременно жадно
пялились под короткую Иркину юбку. За ними маячил сопровождающий -
молоденький сержант из линейного отдела, а в нескольких метрах покорно ждал
милицейский "уазик".
Пока обычные люди накапливались в автобусе, Питон с Иркой, Кащей и
Битюг, дыша густой смесью сигаретного дыма и бензиновых паров, без особого
комфорта проехали двести метров до зала прилета. Конечно, можно было сесть в