"Даниил Корецкий. Допрос с пристрастием (Антикиллер-3)" - читать интересную книгу автора

- Молодец, Кордов, молодец. - Вошедший пожал крепкую руку в черной
перчатке.
- Не перестарались?
Наклонившись, штатский осмотрел задержанных и сам же ответил:
- Да нет, вроде нормально, очухались...
Он оглянулся, повел из стороны в сторону хрящеватым чутким носом,
словно принюхиваясь. Острый взгляд задержался на шприцах.
- Понятых, протокол изъятия, и на экспертизу! Затем мужчина подошел к
двум расплывшимся по ковру здоровякам, которые уже перестали излучать
уверенность, здоровье и респектабельность. Теперь от них ощутимо несло потом
и страхом. Метаморфоза ни у кого из присутствующих удивления не вызвала. При
тесном знакомстве с СОБРом такие перемены скорее правило, чем исключение.
Бывает, и мочатся под себя, а то и чего похуже случается...
Носок модельного полуботинка врезался в треснутые ребра Володи. Он
коротко и покорно хрюкнул, воздержавшись от необдуманных реплик. Такая же
участь постигла и директора. Тот вскрикнул и тут же смолк. Человек в
штатском костюме присел на корточки и ровным голосом произнес:
- Это за "мента позорного" и за "отрыжку "совка"". Ну, и чтобы вы не
думали, что я - вчерашний день. И запомните - я мент правильный!
Завершив воспитательный процесс, начальник оперативного отдела
Тиходонского РУБОПа Филипп Михайлович Коренев подошел к Хондачеву ободряюще
хлопнул по плечу, тепло пожал руку, весело спросил:
- Как аппаратура? Не мешала? Запись вышла классная, любой суд примет!
Он привычно расстегнул рубашку банкира, с треском отодрал приклеенные
скотчем прямо к коже миниатюрные радиомикрофон и приемник-динамик, спрятал
их в карман и облегченно пояснил настороженно наблюдающему за ним одним
глазом с пола Володе:
- Слава Богу, все цело! А то ведь я за них расписался, а они тысяч пять
стоят. Причем не рублей, брателла, долларов - никакой зарплаты не хватит!
Тебе хорошо, у тебя другие бабки! Только с такой записью они тебе не
помогут...
Взяв под локоть еще не пришедшего в себя Хондачева и оттолкнув ногой
перевернутое кресло, Лис вышел из кабинета.

* * *

Авиаперелеты Питон не уважал в принципе. Не боялся, а именно не уважал.
Ведь в среде, в которой он обитал, от точности формулировок зависело очень
многое. Скажешь, например: "Я обиделся" или "Он меня обидел", - и все -
потерял лицо! Потому что обиженными называют самую низшую и презираемую на
зоне касту - педерастов, "петухов", "гребней", "опущенных"... Ляпнешь по
незнанию такую глупость - и неизвестно, чем дело кончится: могут и взаправду
"обидеть": дело-то минутное - проведут членом по губам, вот и готов
непроткнутый пидор. А за тем, чтобы перегнуть через шконку - дело не
станет... Да и неважно: проткнутый или непроткнутый, нет между ними никакой
разницы - оба на самом дне, ниже падать некуда.
Конечно, очень важно, кто такую парашу прогнал, и особенно - где. Если
это малолетний лох - "первоход", или случайный пассажир, заруливший в
беспредельную "хату", то скорей всего, именно так с ним и обойдутся. А если
правильный пацан болтанет сдуру или по пьянке, то просто на смех поднимут и