"Данил Корецкий. Рок-н-ролл под Кремлем" - читать интересную книгу автора

Она вскипала:
- Кого убьют?! Да у меня метр семьдесят пять!
Слово "убьют" в Горняцке никого не удивляло. Парни с пятнадцати лет
носили вышлифованные из напильников да перекованные из рессор ножи, а
уходить начинали не с восемнадцати - в армию, а с шестнадцати - в тюрьму.
Благодаря этому местные власти закупили щиты с кольцами, блестящие кожаные
мячи, форму и открыли в поселке баскетбольную секцию. В новом Доме культуры
выделили целое крыло: зал с настоящим паркетным полом, раздевалки, душевые,
где по понедельникам, средам и субботам - когда работала поселковая баня,
шла горячая вода!
Конечно, если бы поселковые парни просто носили с собой финки, то
ничего этого бы не было: ни мячей, ни баскетбола, ни душевых... Но однажды,
после танцев, завязалась большая драка - верхнегорняцкие бились с
нижнегорняцкими, вроде все как всегда - ан нет! На этот раз сломались
обычные правила и стерлась граница допустимости бессмысленной пацанячьей
"махаловки" - в ход пошли сверкающие в тусклом свете фонарей самодельные
клинки... Сделали свое дело они не хуже фабричных - восемь драчунов так и
остались лежать на залитой кровью, черной от летучей угольной пыли горняцкой
земле, да с ними рядом - участковый Федулыч, контролер тетя Зина да дядька
Степы Мороза, который хотел увести домой племянника... Резонанс получился
большой, а тут еще на другой день весь поселок на работу не вышел да ночью
кто-то спалил единственный продуктовый магазин, где, ко всему прочему,
продавалась еще и водка. Так уголовное дело получило неожиданную
политическую окраску...
Советская власть была сильна, последовательна и демагогична. Тех, кто
умер,- схоронили, кто не умер,- вылечили, магазин восстановили,
показательным судом зачинщиков приговорили к расстрелу да к пятнадцати
годам... А чтобы подобных безобразий впредь не случалось, отстроили Дом
культуры, открыли в нем баскетбольную секцию и выписали в нее тренера - чуть
ли не из самой Москвы и вроде даже мастера спорта.
Попасть в секцию у местной молодежи считалось престижным, тем более что
можно было мыться три раза в неделю,- оно вроде и ни к чему столько, но зато
бесплатно, и вроде как между делом. Потому Света и ходила за Борис Иванычем,
уговаривала его, даже плакала.
И Руткин сдался. Вытащил однажды из кладовки длинный тулуп без рукавов,
вывернул его наизнанку, напялил на нее, подпоясал бечевкой и показал пять
точек: почти середина площадки, две - диагональ от кольца и две - с двух
сторон от кольца, по бокам. Вздохнул, из рук в руки подал мяч и сказал:
- Держишь двумя руками. Бросаешь - одной. Вырабатывай траекторию.
Никаких - от щитка! Свечка! Траектория!
...Света вдруг поняла, что ей надо: всего в двадцати шагах сверкнула
дверь галантерейного магазина. Зеркальная дверь. Люди входили и выходили, и
дверь постоянно была открыта. Света встала рядом и рассматривала себя в это
длинное, до асфальта, зеркало. Обычная девушка, стройная, симпатичная, ноги
ровные, вон икры загорелые выходят из-под узких штанов - вполне симметричной
формы... Ступни, правда, большие, сороковой размер, так это из-за роста...
Да и не бросается в глаза... В общем, девушка как девушка. Что он нашел в
ней такого? Откуда попёр барак?.. Тот самый глиняный барак, в котором она
прожила свои "семнадцать плюс-минус"? Что он имел в виду, этот пухленький
иностранец с его ненавидящим взглядом?