"Даниил Корецкий. Адмиральский кортик (Повесть)" - читать интересную книгу автора

папиросы.
- Сколько мне дадут?
Обычно это спрашивают на первом же допросе. И отвечать приходится
каждый раз одно и то же.
- Не знаю. Суд решит.
- Суд, суд! Вы же заодно все! Как следователь напишет, так суд и
заштампует!
- Это вас соседки по камере научили?
- А хотя бы! Не все же такие дуры, как я!
- Ну-ну... Только не советую у них учиться. Такая "наука" обычно
боком выходит!
- А что же вы мне посоветуете? - Вершикова заметно успокоилась и
подобралась. - Рассказывать чистую правду? Ладно, расскажу!
Она с силой выпустила тонкую струйку дыма.
- Полез он ко мне! Хватать за разные места начал, платье срывал... Я
от него побежала, глядь - на стене кортик висит... Схватила, выставила -
не подходи! А он налетел с разбегу...
Такое объяснение ставило все на свои места. Но... Во-первых, оно
запоздало на два дня. В деле появились показания Кобульяна, и то, что
раньше не вызывало бы никаких сомнений, теперь воспринималось несколько в
другом свете. А во-вторых, мне не понравилось, как Вершикова говорила:
слишком расчетливо. Не понравилась резкая смена занимаемой позиции и
настроения. И самое главное - не понравилось, что названный ею мотив,
такой удобный, обтекаемый и подходящий к ситуации, Золотов уже пытался
исподволь подсунуть следствию...
- Почему же вы сразу об этом не рассказали?
- Не знаю, - глядя в сторону, ответила она. - Да и какая разница -
когда?
- Действительно никакой. Вы в любой момент можете изменять показания
и даже не несете ответственности за лжесвидетельство. Знаете почему?
Вершикова слушала внимательно.
- Потому что ложь - одна из форм защиты. А закон предоставляет
подозреваемому право защищаться любыми способами.
- И зачем вы мне это сообщаете?
- Но лучше все-таки говорить правду, - я пропустил ее реплику мимо
ушей. - Это не нравоучения, не назидания и не моралистика. Все
подследственные сами приходят к такому выводу рано или поздно. Лучше
раньше.
- Сейчас я рассказала все как было!
Я молча смотрел на нее, и она не отводила взгляда, в котором
отчетливо читался вызов.
- Ну, хорошо. Тогда объясните, пожалуйста, как вам удалось нанести
такой удар? - Я положил на стол протокол допроса судмедэксперта.
Читала Вершикова долго, и на лице ее отражалась растерянность.
- Ну, что скажете?
- Не знаю, не помню... Налетел с разбегу... А как все получилось, не
могу сказать...
- Придется проверять! Что такое следственный эксперимент, знаете?
- Проверяйте, - упавшим голосом сказала она.
Вершиковой было двадцать два года. Уроженка сельской местности, после