"Даниил Корецкий. Адмиральский кортик (Повесть)" - читать интересную книгу автора

неофициальное мнение: за двадцать лет работы я повидал всякого, но чтобы
женщина могла так сильно ударить - сомневаюсь.
Эксперт понял, что вызван не зря, и настроение у него заметно
улучшилось.
- И еще одно, - Кобульян взял со стола линейку и зажал ее в кулаке. -
Обычно нож держат от себя, в сторону большого пальца, или к себе - в
сторону мизинца. Соответственно, раневой канал идет снизу вверх, - он
взмахнул линейкой, - или сверху вниз, - он опять показал. - А в данном
случае клинок вошел под прямым углом! Если потерпевший лежал, то это
объяснимо, а иначе так сильно не ударить!
Кобульян замолчал, выжидающе глядя на меня.
- Нет, по показаниям обвиняемой он стоял... - Уточнение оказалось
настолько неожиданным, что я несколько растерялся. - Как же это могло
произойти!
- Чего не знаю, того не знаю, - развел руками эксперт. - Что мог -
сказал, а разобраться во всех тонкостях - ваша задача.
Когда Кобульян ушел, я внимательно перечитал его показания. Это уже
кое-что. Если раньше мои сомнения в выдвинутой Вершиковой версии убийства
были чисто интуитивными, то теперь они обретали фундамент. Протокол
допроса эксперта являлся первым камнем, теперь надо собирать остальные.
Я достал план расследования. Только где они, остальные? Все
намеченные мероприятия выполнены, на первый взгляд искать больше нечего и
негде... Но я знал, что существует еще один путь - проникновение внутрь
событий, во внутренний мир участвовавших в них людей, в хитросплетения их
чувств, помыслов, в лабиринт межличностных взаимоотношений, где можно
отыскать скрытые мотивы тех или иных действий, их цели...
Одним словом, путь в души участников этого дела.


ПУТЬ В ПОТЕМКАХ. ВЕРШИКОВА

Она уже не плакала. Бледная, с отеками под глазами, с сухим
опустошенным взглядом, равнодушная ко всему окружающему. Модное нарядное
платье измято, волосы растрепаны.
- Закурить не найдется? - Голос хриплый, чужой.
Я полез в портфель. Тусклый свет слабой лампочки рассеивался в
крохотном, без окон, кабинете. Стол прибит к полу, стул и табурет по обе
стороны от него тоже прихвачены металлическими уголками. Под высоким
потолком лениво вращались лопасти вентилятора, натужно гудел мотор в
черном отверстии вытяжной системы. Они включались автоматически,
одновременно с электрическим освещением.
Не помогало. Воздух оставался душным, накрепко пропитанным до кислоты
застарелым запахом дыма тысяч папирос и сигарет. Их курили взвинченные,
издерганные оперативники и усталые следователи, угощали людей, сидящих
напротив, - без этого устоявшегося ритуала не обходится почти ни один
допрос. Глубоко затягивались подозреваемые, облегчившие душу признанием,
нервно глотали дым те, кто был "в отрицаловке". Хотя это и шаблонно, но
маленький, начиненный табаком бумажный цилиндрик очень часто оказывал
растормаживающее действие и способствовал установлению взаимопонимания.
Я не курил, но всегда носил для подследственных дешевые крепкие