"Андрей Корбут. Гражданская война" - читать интересную книгу автора

мухи. Из тех, кому сейчас три - пять лет, половина - с серьезными
изменениями наследственности. И лично я не считаю эти данные завышенными...
Скотт оставил нас на пару минут, вышел в столовую за бутылкой виски, а
вернувшись, продолжил:
- Имя Павел Томашевский Вам не знакомо? Ему, пожалуй, больше, чем
кому-либо из смертных, известно об этой проблеме. Он даже готовил к изданию
книгу, плод десятилетних исследований,.. - Скотт говорил все медленнее, все
тише, - ...я знал когда-то его: честолюбивый, уверенный в себе, дотошный до
мелочей и всегда соривший деньгами...
- Ты не испытываешь к нему особой приязни,.. - заметил я.
Скотт промолчал. Тогда я спросил, в Париже ли он.
- Хочешь познакомиться с ним? - ответил Скотт, посмотрев мне в глаза.
- Знаешь, встреча с Томашевским не сулит ничего доброго. Недавно его
убедили не выступать с серией статей о мутантах, у него были крупные
неприятности... Одним словом, это не та тема, о которой говорят вслух...
Потому-то и книга его не увидит свет... Впрочем, вот его адрес, - и Скотт
протянул мне свою записную книжку.
* * *
Уже на следующий день я решил удовлетворить свое любопытство.
Я оставил свой "ситроен" в ста метрах от дома Томашевского. Было около
одиннадцати часов дня. И без того редких прохожих в этом тихом квартале
распугал по-осеннему моросящий дождь, но утопающая в зелени каштанов
набережная отметала всякую мысль о том, что лето уже покинуло Париж. И
все-таки непогода именно по-осеннему словно нашептывала: "Какое, собственно,
тебе до всего дело?.."
Однако в тот момент я поравнялся с четырехэтажным, одновременно богатым
и изящным, особняком в стиле барокко, из которого выходил солидный господин
в черном элегантном костюме. Он был шатен, роста - выше среднего, с
сердито-сосредоточенным и в чем-то печальным лицом, спрятавшимся за очками с
толстенными стеклами; что-то было в нем от Пьеро, но Пьеро, ставшего совсем
взрослым, с крупным носом, округлым подбородком, по-бульдожьи отвисшими
щеками. Прячась под зонтиком, поеживаясь от непривычной для августа
прохлады, он осмотрелся по сторонам, перешел улицу в двух-трех шагах от меня
и направился вдоль набережной, приближаясь к тому месту, где стоял мой
автомобиль.
Это и был профессор Томашевский, я не мог ошибиться,- просматривая
намедни старые журналы, я нашел его фото.
Павел Томашевский не спешил. Я без труда нагнал его и представился.
- Простите... Я Вас не знаю, - вежливо-холодно отвечал он.
- Но Вы знаете доктора Скотта? - несмело спросил я.
- Вильяма,.. - брови его взлетели кверху, он усмехнулся наполовину
грустно, наполовину, уж так мне показалось, презрительно, - ...Вильям
Скотт. Вы друзья, коллеги?.. Так чем обязан?
Я солгал, сказав, что хочу подготовить статью для одного научного
журнала...Однако Томашевский, услышав, что речь идет о мутантах, напрочь
отказался иметь со мной дело. Сколько красноречия и сил потратил я, чтобы
убедить профессора в моих честных намерениях, и все впустую.
Так ни с чем я и вернулся домой.
Вопреки обещанию вечером не заехал Скотт.
Дождь усилился. Уютно расположившись в кресле, я сел у открытого