"Андрей Корбут. Гражданская война" - читать интересную книгу автора

18.


В полицейском участке со мной говорил молодой сержант. Глядя на него -
широкоплечего, светловолосого, голубоглазого и круглолицего юношу
двухметрового роста, я невольно подумал: все-таки матушка природа нет-нет,
да и напомнит о своем представлении идеала человека как биологического вида:
- Ваша дочь, мсье? - он недоверчиво посмотрел на меня, но этим все и
ограничилось.
- Что поделать, мсье, время сейчас такое, люди относятся друг к другу,
словно волки. И все же мы обязаны пресекать любые нарушения закона... Но не
волнуйтесь напрасно, мсье. Господин, на которого набросилась вала дочь,
кажется, не собирается подавать на нее в суд, хотя ему досталось...
- Вы еще не объяснили мне, что случилось...
- Ваша дочь проезжала на красный свет и потерпевший врезался в ее
машину, но как только мадемуазель выбралась из нее, она, вместо извинений,
принялась за господина Крюгера, хорошенько намяв ему бока.
- Я могу принести извинения господину Крюгеру?
- Сержант громко хмыкнул и указал рукой в окно.
- Он как раз садится в "шевроле" вишневого цвета.
Я быстрым шагом вышел из помещения на улицу и увидел у "шевроле"
мутанта. Его голый, гладкий череп, имевший форму яйца, был лишен ушных
раковин, выпученные глаза, без обычных век и ресниц, словно у ящерицы, время
от времени скрывались за тонкой полупрозрачной пленкой, Представьте, как
смотрелся он рядом со стройной блондинкой, сидевшей справа от рулевого
управления.
- Прошу вас, минуту! - окликнул я его, прежде чем он завел машину.
- Вы меня? - произнес он чудным бархатным баритоном.
- Да, да, мсье Крюгер.
Я подошел к нему:
- Я отец мадемуазель, которая, к несчастью, так скверно обошлась с
вами...
Только теперь, вблизи, я смог оценить, как постаралась моя дочь: все
лицо мутанта было в ссадинах, синяках, и кровоподтеках, страшно распух нос,
правый рукав пиджака был оборван, весь костюм вывалян в пыли...
- Мне не о чем с вами говорить, - коротко и небрежно бросип он.
Его "шевроле" тронулся, стремительно набирая скорость.
После всего того, что произошло с этим господином, любой бы на его
месте имел право на резкость и несдержанность, но ему, как и многим
мутантам, была присуща эта надменность, низводящая человека (человека, не
мутанта!) до уровня низшего существа, что, признаюсь, взбесило меня в
очередной раз и добавило уверенности - не окажись Крюгер тем, кем он был,
Пат вряд ли бы совершила подобное.
Я вернулся в участок, внес за Патрицию залог, и мы вместе поехали
домой. Дорогой она лишь однажды подала голос, не скрывая своего раздражения:
- Кретины! Они еще защищают этих уродов...
- Поверь, Пат, полиция далеко не всегда проявляла к ним лояльность, -
обронил я, храня воспоминания давно минувших дней.