"Коран. Поэтический перевод Шумовского " - читать интересную книгу автора

запрятанном в южных предгорьях Кавказского хребта. Несмотря на мусульманское
окружение, ни у кого в руках Корана я не видел - в тогдашние советские годы
святая книга была запрещена. Конечно, верующие "тюрки", как их тогда
называли, тайком собирались в единственной из городских мечетей, которую
власти еще не успели превратить в какой-нибудь склад, но, естественно, я
туда был не вхож. Тем не менее, острые черты Востока раскрывались передо
мной, подростком, едва ли не ежедневно. Вот стелется в нижней части города
древний караванный путь, ставший теперь главной улицей, вдоль которой
тянутся ряды купеческих лавок. По пятницам здесь бывает шумный базар, в
котором участвуют крестьяне из ближних сел со своими товарами. В двух концах
главной улицы стоят мечети: соборная (Джума мечеть) с высохшим бассейном для
омовения; "Сары Топрак" (Желтая земля) с круто вознесшимся минаретом; еще
одна - в боковой улице: молитвенное здание превратилось в развалины, в углу
просторного двора - склеп с прахом святого ("пир"). Окно склепа забрано
решеткой, на решетку навязаны кусочки тканей - знак поклонения. Могил особо
почитаемых мусульман в Шемахе далеко не одна, они есть и в верхнем городе.
А вот... Издалека слышатся возгласы: "шахсей вахсей!", "шахсей
вахсей!". Это мусульмане-шииты плотной процессией идут по древней улице
нижнего города; мужчины, обнаженные до пояса, бьют себя цепями по плечам
либо кинжалами по лбу и горестно кричат: "шах (герой) Хусейн!", "вайх (горе)
Хусейн!". Так они оплакивают имама Хусейна Мученика, павшего на поле битвы в
седьмом веке. Хусейн был сыном первого из двенадцати шиитских имамов - Али
ибн Абу Талиба и внуком основателя ислама Мухаммада.
А вот... Вьется за нижним городом тихая речка, за нею вздымается крутая
гора. Посреди склона - узкая тропинка, в которой пробила себе русло струя
хрустальной воды из горного родника. А на вершине простертой горы -
кладбище. Далеко уходят ряды могил, над каждой - памятник с таинственными
арабскими письменами, тонкая вязь причудливо сплетает кружево за кружевом.
Среди могил - семь овальных мавзолеев, полукружия куполов глядятся в
бездонную синеву неба. Под горой, в некотором отдалении - другое
мусульманское кладбище, за восточным выходом из города - третье. А четвертое
помещено на северо-западной окраине Шемахи. Здесь тоже родник с ключевой
водой - такие на недальних городских улицах денно и нощно льют в прокопанные
канавки свои прозрачные струи. За северным родниковым фонтаном начинаются
предгорья Кавказского хребта. В ущелье над речкой повисли остатки древнего
моста - тут было первое укрепление, начало Шемахи, основанной в восьмом веке
арабским военачальником Шеммахом ибн Шуджа.
Мое первое соприкосновение с Кораном произошло при совсем других
обстоятельствах. Свершилось оно в Ленинграде, когда, будучи студентом
университета, я одно время подрабатывал в должности библиотекаря. Как-то наш
заведующий, желая освободить книжные полки от "накопившегося хлама",
выбросил в мусорную корзину кучу каких-то запыленных книжиц. На одной из них
перед моими глазами промелькнули арабские буквы, а я незадолго до этого
поступил на отделение арабистики. Поэтому, когда заведующий вышел, я
принялся рыться в последнем пристанище "хлама" и вытащил пачку едва
скрепленных страниц. На первой из них по-латыни были указаны место и год
издания: "Рим, 1592", далее стояло имя издателя: "Николай Панеций", а само
издание заключало в себе арабский текст первых двадцати двух сур Корана с
параллельным латинским переводом.
Я понял, что в мои руки попала крупная библиографическая жемчужина. С