"Владимир Кораблинов. Воронежские корабли " - читать интересную книгу автора

Строгости. Часовые.
Раз прогнали собачонку, два прогнали - и ушла куда-то смешная Куцка.
Верно, к другому хозяину прибилась.
- Корох многа ел! - хрипит, брызжет слюною жирный немец.
Какой горох, чертова колбаса, когда другой день маковой росинки во рту
не бывало. Голодно. Так голодно, что аж на глаза муть наплывает и делается
кружение в голове.
Школяры-драгуны - те кое-как обходятся. Один на посад к бабе
прилепился, другой по старой памяти наведается в солдатскую казарму, третий
ненароком чего на базаре сдует. Кормятся все ж таки. Бывает, что и усы в
бражке обмочат.
А Васятке что делать? Кто его на посаде ждет? Кому он в казарме нужен?
Как осмелиться и подумать, чтоб на базарное озорство пойти?
Как-то раз, однако, уговорили малого. Должен он был стоять с мешком
возле обжорного ряда, принимать, хоронить в мешок, что товарищи живой рукой
у торговок стянут.
Он стал, где ему показали. Но увидевши, как усатый школяр полез в лоток
к зазевавшейся бабе, - бросил мешок и в страхе убежал.
Робок был, непривычен брать чужое.
Посмеялись над ним товарищи и даже малость потрепали за то, что убежал.
Голод, голод. Только и мысль, что о куске.
Но пуще голода немец допекал, адмиралтейский комиссар, винная бочка.
И вот раз такое на него зло взяло, ну, прямо задушил бы окаянного!
Пришел Васятка в пустой класс и на черной доске нарисовал мелом немца:
пузат, жирные щеки обвисли, парик до пупа, глаза вытаращены - не то человек,
не то боров.
А похож так, что пришли драгуны, увидали Васяткино малеванье и полегли:
живой немец!
И надо ж было так случиться, что и он - вот он. Вошел в класс, крикнул:
- Вставайт!
Все встали.
Немец поглядел на доску, поглядел на школяров и нахмурился. Постучал об
пол тростью, но спросил ласково:
- О, какой картин! Кто есть такой искусни кюнстлер? Майн гот, какой
кюнстлер!
Еще покосился на доску и сказал:
- Подобни искусни кюнстлер имеет получайт гросс награда за своя кунст.
И, кликнув солдат, какие при цифирной школе состояли для порки и
караула, велел дать Васятке награду.
После этой награды малый дня четыре сесть не мог. Все на ученье сидят,
а он стоит. А по ночам плакал.
Прежде Васятка, как ему тяжко ни приходилось, терпел. Помнил Питеровы
слова про Голландию. Считал, что она не за горами.
А как раскровенил ему немец зад, так и про Голландию позабыл.
Вступило ему в голову одно: бежать.
Бежать немедля, бежать в родимое село, повидать мамушку с батюшкой,
поесть досыта. А там - как бог даст.
Что за побег из школы - каторга, Васятка знал. И что это за каторга -
тоже знал.
Но, видно, невтерпеж стало.