"Олег Корабельников. Гололед (Авт.сб. "Башня птиц")" - читать интересную книгу автора

чтобы выкинуть коленце: то заглохнет на подъеме, то спалит свечу, то
начнет симулировать тяжкую болезнь карбюратора, а сама только и добивается
чтобы человек в унижении своем, уподобившись червю, заполз под нее и стал
бы щекотать ей брюхо гаечными ключами. "Продам машину, - подумал Буданов,
без особой нежности загоняя ее в гараж. - Непременно продам..."
Дома пришлось выдержать неприятный разговор с женой. Он честно
рассказал бы все как было, но в этой правде была такая нелогичность, что
поверить в нее было трудновато, тем более жене. Он боялся взрывов ее
ревности и всячески избегал их, и поэтому предпочел придумать более
понятную причину своей задержки. Он сказал, что Антипова просит денег, не
слишком много, но, во всяком случае, она обещала оставить его в покое. Это
успокоило Лену, и она согласилась, что так, пожалуй, будет лучше, ведь она
сама женщина, и очень хорошо понимает, что одной тяжело, и если, например,
он, Буданов, вдруг погибнет, то она, Лена, непременно сойдет с ума от горя
и одиночества. Она нежно обняла его, и ему показалось, что она все лжет, и
даже, быть может, будет рада, если он умрет.
Ему стало жалко себя, в эту ночь он спал плохо и, как обиженный
подросток, воображал себе сцены своей смерти и похорон. Сладкая горечь
обиды сжимала сердце, и он чаще обычного вставал и уходил на кухню
выкурить очередную сигарету.
Возвращаясь с работы, он заехал в сберкассу и снял деньги. Еще днем он
решил, на что их потратит. Отдавать деньги в конверте или просто сложенной
вдвое пачкой казалось ему неудобным, и он решил купить на них какую-нибудь
вещь, чтобы она хоть немного скрасила одиночество несчастного человека. И
он купил здоровенный ящик - цветной телевизор. Ящик, вмещающий в себя так
много людей, что среди них всегда можно было сыскать нужного и желанного.
Тот телевизор, что стоял у Антиповой, был старой модели, с маленьким
экраном, а уж цветной должен непременно украсить и разнообразить жизнь.
У самого Буданова не было такого, все как-то руки не доходили, да и
деньги предназначались для других целей, но он убедил себя, что после
того, как он преподнесет Антиповой этот подарок, она сразу же успокоится,
улыбнется, скажет ему "спасибо" и забудет все, простит его и найдет
успокоение в цветных миражах премудрой электроники.
Он оставил телевизор в машине, а сам поднялся на пятый этаж, отдышался,
пригладил волосы, поправил шарф и шапку. Постучал. Он представил себе, как
она сейчас откроет дверь, как удивится, и что она скажет ему. Сознание
благородства своего поступка немножко опьянило его. Он уважал себя в эти
минуты. Но никто не подходил к двери, не открывал ее, он постучал еще раз
и еще, прикладывал ухо к двери и снова стучал, пока не убедился, что дома
никого нет, рассердился на себя, что так вот, по-мальчишески, не узнав
заранее, не договорившись, приехал неожиданно и попал в глупое положение.
Домой ехать не хотелось, он решил дождаться ее, развернув машину так,
чтобы видеть дверь подъезда. И ждал так долго, все более и более досадуя
на себя и в мыслях своих называя себя не иначе, как дураком, а то и
похуже. Но уезжать все равно не хотелось, он знал, что в этом случае его
досада еще более возрастет.
Итак, он был голоден, зол, у него кончились сигареты, стало ощутимо
темно, ветер раскачивал фонарь у козырька подъезда, треугольная тень, как
бесшумная волна прибоя, накатывала и откатывала от него, а она все не
приходила.