"Афанасий Лазаревич Коптелов. Возгорится пламя (Дилогия о В.И.Ленине - 2) " - читать интересную книгу автора

полушки.
- Почему же вы раньше не сказали? Вместе придумали бы что-нибудь.
- Что придумаешь? Деньги на березах не растут, на земле не валяются.
- Вот это, батенька мой, неверно. Растут деньги! И на земле их можно
найти! И не гроши, а целковые! Да, да. Не удивляйтесь. Вы умеете собирать
лекарственные травы?
- Не доводилось.
- Пойдемте в аптеку. Знаете Мартьянова? Чудесный человек! Бескорыстный
подвижник науки! И очень толковый провизор. Я вас познакомлю. Так вот, он
спрашивал меня буквально сегодня - не собирает ли кто-нибудь в Шушенском
лекарственные растения. Аптека покупает. Какие? Он все расскажет. Вот и
займитесь с детьми.
- Неплохо бы. Только ребятишки-то - на пашнях. Отцы их не отпустят.
- А вы - в праздники. И у школы будут деньги не только на грифельные
доски. Пойдемте.


9

Пахло дымом и печеной картошкой.
У костра сидел дед Вавила. Его квадратный лоб был исполосован
морщинами, свалявшиеся волосы походили на белый войлок, борода слегка
дрожала. Он палочкой выкатил из золы картофелину, подул на нее, перекинул с
ладони на ладонь, обжигая заскорузлую, покрытую трещинами кожу, и бросил на
горячие угли.
- Малость не упрела. - Зарыл поглубже и, подняв голову, крикнул: - Эй,
молодушка! Ты, чай, проголодалась?
- Спасибо, дедушка, - ответила Надя, отрываясь от изгороди. - Я сыта.
- Ну подсаживайся погреться. - Указал на сосновый пень, выкопанный в
бору на растопку. - Мимо нас не проедут.
Но пень был смолистым, и Надежда Константиновна присела к костру на
корточки. Задумчиво следила за коротенькими струйками пламени,
колыхавшимися, как лепестки подсолнечника под легким ветром.
...Когда она с матерью ехала в село, здесь еще не было кострища. Ворота
стояли широко распахнутыми, и скот пасся в полях.
Поскотину шушенцы закрыли после николина дня. Тогда и соорудил старый
бобыль новый шалаш на месте прежнего, разломанного быками. Развел костерок,
стал открывать ворота проезжим. Мужики одаривали сторожа: кто картофелиной,
кто куском калача, а кто и печеным яйцом. А чиновники да лавочники бросали
на пыльную дорогу полушку или грош, случалось - даже копейку. Тем и жил
старик.
Первый раз Надежда пришла сюда с Владимиром тоже в вечернюю пору.
Вавила вот так же сидел у костра, грел босые ноги и сетовал на то, что
перезимовавшая в погребах картошка "шибко сластит".
- Н-да, - сочувственно проронил Владимир Ильич. - А если побольше соли?
- Да ведь соль-то, она... на дороге, чай, не валяется.
- А мы вам завтра принесем.
Владимир Ильич прислушивался к каждому слову бобыля. Кто же он такой,
одетый в лохмотья, изломанный жизнью человек? Можно сказать, голый на голой
земле. На богатой сибирской земле, в "мужицком раю", как называет