"А.Л.Коптелов. Великое кочевье (Роман) (Цикл: "Гражданская война в Сибири") " - читать интересную книгу автора

птицы". На подоконниках цветет красная герань.
Осмотревшись, Филипп Иванович поставил чемоданы, достал душистое мыло
и, наскоро умывшись, присел возле стола; покосившись на медного "Егория" в
углу, достал из кожаного портсигара папиросу: "У Макриды можно покурить".
В соседнем дворе кричала девочка:
- Тетя Макриша, к вам какой-то дяденька приехал! Тетя Макриша!..
Вскоре, стуча босыми ногами о тесовую лесенку, вбежала хозяйка,
остановилась у порога, окинула Суртаева взволнованным взглядом и,
улыбнувшись, хлопнула широкими ладонями:
- Да неужели ты, братко?!
Филипп Иванович поспешно встал.
Сестра бросилась к нему, обняла и горячо поцеловала в щеку.
- Да ты откуда, соколик, прилетел? Садись скорее, рассказывай. А я
много раз думала: жив ли ты? Да ты пошто таким-то стал? Голова гладкая,
как шарик, ни одной волосинки, ровно тебя опалили.
Макрида всплеснула руками и, повернувшись, кинулась к печке; широкая
юбка из узорчатого холста колыхалась, раздуваясь.
- Гостенек с дальней дороги покушать хочет. Чем же я тебя попотчую,
сиза сокола? Не обессудь, пожалуйста, чем богата, тем и рада.
Нежданно-негаданно прилетел ты, ясно солнышко, - звенела сестра приятным
голосом, вытаскивая из печи горшок за горшком.
- А где же супруга твоя осталась? Неужто не женат? - спросила она,
когда брат подвинулся к столу и разломил румяный пшеничный калач.
- Живу один, - сдержанно ответил Филипп Иванович. - Думал жениться,
да опоздал: пока с бандитами воевал, она за другого вышла. Ребенок с ней.
Опускаясь на лавку рядом с братом, сестра задушевным голосом
спросила:
- Твой ребеночек? Парень, девка?
- Девочка.
- Сколько годков-то ей?
- Четвертый пошел, - вполголоса промолвил брат, глядя на свои руки,
мявшие узорчатую скатерть.
- Поди, бегает на кривых ножонках. У суртаевской породы ноги кривые,
как клещи у хомута.
- Не видел. Ни разу не видел.
Макрида Ивановна всплеснула руками:
- Да ты что? Где это слыхано, чтобы на дите свое родное не поглядеть?
Да ведь сердце-то у тебя, поди, не каменное - ноет.
Она прошлась по избе и, остановившись возле печи, махнула рукой:
- Э, да все вы, мужики, такие бессердечные.
Филипп Иванович посмотрел на сестру, задержал взгляд на ее слегка
рассеченной верхней губе. Вспомнилось ее нерадостное детство, облачные дни
ранней молодости и неудачное первое замужество. Второго мужа сестры он
видел только один раз, характера его не знал, а лицо запомнил. Вон на
стене висит его карточка: бородатый, в папахе, перевязанной наискосок
красной лентой, правая рука сжимает рукоятку вложенной в ножны шашки...
Над портретом поникла сухая ветка горькой осины с багровыми
листьями...
- Макриша, - осторожно, вполголоса заговорил брат, - давно
несчастье-то приключилось?