"А.Л.Коптелов. Великое кочевье (Роман) (Цикл: "Гражданская война в Сибири") " - читать интересную книгу автора

сырой стропилине привязала чумазых кермежеков.
Борлай достал из берестяной сумины пучок веток можжевельника и бросил
на горячие угли жертвенника, - черные "караульщики" закрылись дымом.
Вскоре аил показался обжитым, и Борлай окончательно отогнал от себя
думы о рассерженном горном духе.
Рядом с хозяином сидел первый гость - Утишка Бакчибаев. Угощая друг
друга, они выкурили по две трубки.
Карамчи достала кожаный тажуур, покрытый изображениями оленей, и
налила мужчинам по чашке араки.
Гость первым опрокинул чашку и, пожелав хозяевам, чтобы их скот на
новом месте нагулял побольше жиру, поднялся с земли.
- Пойду и я жилье налаживать, - сказал Утишка спокойно и деловито.
Ночью задымили соседние аилы. Мужчины, успевшие обосноваться,
помогали пострадавшим сородичам собирать раскиданные жерди, стропилины и
кору. Деревянные скелеты снова оделись лиственничной корой.
В полночь Борлай пошел к младшему брату. Чаных сидела возле очага,
поджав ноги, и часто добавляла дров в костер. Против нее - Тюхтень, рядом
с ним - Ярманка; он только что приехал и сейчас не отрывал глаз от
пылающих поленьев. Возле него - сам Токуш. Лицо черное, как у кермежека.
Старик убаюкивающим голосом рассказывал длинную сказку-поэму. Веки его,
давно лишенные ресниц, часто смыкались, а на морщинистом подбородке
вздрагивали седые волоски.
- Аилы наши ломал злой человек. Вот доказательство, - начал Борлай,
показывая трубку, вырезанную из лиственничного сука. - Возле своего аила
поднял.
Тюхтень взял трубку, долго рассматривал на ней поясок из красной меди
с изображением елочек, а потом сказал:
- Дальним человеком делана. Я такого рисунка в жизни не видал.
Наверно, проезжий потерял.
- Потерял наш враг, когда кору с аилов сдирал, - возразил Борлай. -
Тот, кто убежал от нас в лес.


6

Дневной свет падал в просторный аил через дымовое отверстие и
просачивался в щели. Ярманка отворил дверь и взглянул на восток. На
бледном небе застыли белые груды далеких облаков. Солнце было какое-то
грустное. Даже воздух казался горьким, будто полынь.
Младший Токушев проверил, много ли пороху в рожке, висевшем возле
винтовки, есть ли пистоны. Пуль было всего семь штук, и он решил сходить к
брату за пулелейкой. Четыре детских глаза безотрывно следили за всеми
движениями молодого отчима. Ему показалось, что испуганные взгляды детей
несли укор и в то же время умоляли. Плечи Ярманки вздрогнули, точно кто-то
тряхнул его.
"Мать им многое рассказала и заставила следить за мной", - подумал
он.
- Отец, ты на охоту собираешься? - спросил старший, когда отчим
направился к двери.
- На охоту, - пробормотал Ярманка, и ему показалось, что дети по