"Полина Копылова. Летописи Святых Земель, Часть 2 (Окончание)" - читать интересную книгу автора

одном из миров восходящих или нисходящих...
А была она из Чистых. Из знатного древнего рода, к тому же волшебница,
Посвященная Воды, равно сведущая и в высоком, и в низком колдовстве. В
смертный его час она отдала ему свою жизнь, не спросив у него совета... Так он
и остался с двумя детьми на руках. Вот и о запретном вспомнил. Не уберег он
их. И вести о них, то дурные, то хорошие, невнятно шепчут с пергамента. Может,
живы, а может, и мертвы. Может, целы и невредимы, а может, изувечены.
Ветер свистел в ушах... Далеко впереди, за скалами, стелились в тумане
равнины Эманда. Он придет туда. Его солдаты пройдут по улицам испуганного
Хаара, встанут на стражу в каждой зале дворца. Он не унизится до погони за
жалкими клевретами королевы, он и солдат не унизит. Их изловят те самые
простолюдины, что так много бузили и кричали, что убивали и насиловали на
Дворянском Берегу. Изловят, приведут и награды не попросят, еще смиренно
умолят принять.
Он вступит в Сервайр, скрестив руки на посеребренном нагруднике, широко
стеля за собой зеленый плащ, и старшины будут крушить молотами засовы,
вызволяя измученных, отчаявшихся его собратьев. А потом он выведет за руки
своих детей. Или на руках их вынесет, если будут они до такой степени измучены
пытками...
Он отдаст город рингенцам на разграбление и поругание, весь - от блудилищ
до церквей, от дворцов до лабазов, чтобы ненасытная солдатня не оставила после
себя ни одной золотой монеты, ни одного целого дома и ни одной нетронутой
девушки. Это будет возмездием. И не только Хаар. Весь Эманд поразит это
возмездие, везде будут мертвецы и пожары. Пусть человек навек запомнит, что он
ВСЕГО ЛИШЬ человек. Пусть это навсегда будет у него в крови. Пусть это
навсегда будет у него в крови!
На каждом подоконнике горела чадная плошка или сиял канделябр, по площадям
метались и искрили "чертовы колеса", на перекрестках гудели воздетые на шесты
подожженные смоляные бочки, всюду было полно разодетого хмельного народа -
праздновали Солнцестояние. Ратуша давала открытый бал для знати, площадь перед
ней уставили столами, за которыми вперемежку с приглашенными обретался Бог
знает какой люд, гнущий о доски и вяжущий в узлы массивные оловянные вилки.
В толчее голов, обнаженных женских плеч, взлетающих рук и немыслимых
праздничных уборов неспешными толчками продвигались носилки с богато разодетой
маскированной парой. На женщине было платье из протканной золотом парчи с
нашитыми завитками из темного жемчуга. Пояс из филигранных колючих звеньев
обвивал стройную талию, ниспадал вторым витком на узкие девичьи бедра и
кончался возле подола ажурным золотым единорогом, усеянным крупными опалами, -
фигурка то и дело пряталась в златотканых складках, и дама беспокойно
поддергивала цепочку, чтобы украшение было на виду.
Ее золотистые холеные волосы были распущены на две стороны и кое-где
заплетены в тончайшие, украшенные золотыми и жемчужными бусинками косички,
введенные в моду королевой. Лицо дамы скрывала расписанная черным и золотым
орнаментом маска из тонкой кожи.
Ярко-фиолетовая одежда ее спутника топорщилась множеством причудливых
экривисс, расшитых по краям аметистами и топазами в золотой оправе. Он должен
был быть сказочно богат и дерзок, чтобы позволить себе подобную
расточительность на виду у всего города. На шести витых столбиках его носилок
сидели золотые совы с изумрудными глазами, но атласные черные занавески не
были украшены гербами. Маска у него была мертвенно-белая, как снег в пасмурный