"Лев Зиновьевич Копелев. Брехт " - читать интересную книгу автора

одним когтем, но все той же широкой лапищи. А Гросс рисует будто стальным
кинжалом, остро заточенным, закаленным лезвием. Каждый беглый штрих
прорезает до потрохов, до кости, насквозь. Режет черным по белому. Но
сколько тончайших оттенков в этих, казалось бы, небрежно стремительно
прочерченных лицах и рылах, в наплывающих друг на друга паутинных слоях
улиц, домов, интерьеров.
Элизабег Гауптман, серьезная большеглазая девушка, переводит с
английского, редактирует издания пьес Толлера; она стала редактором первого
сборника стихов Брехта, но вместе с тем и его другом-советником, соавтором,
исполнительным секретарем и беспощадным критиком.

***

Брехт с юности любит баллады и стихи Киплинга, подбирает к ним гитарный
аккомпанемент, поет по-английски и по-немецки. Он поет о солдатах в дальних
краях, о грубых, бесшабашных и затаенно-грустных парнях. Их скрепляет вместе
холодная власть военной машины - она подавляет их, превращает в безликие
частицы огромного целого. Но этим же придает им силы.
Каждый наедине с самим собой может изведать и любовь, и нежность, и
задумчивую грусть.

По дороге в Мандалей,
где стоянка кораблей,
где закат приходит в город,
словно гром из-за морей...

Но выпавший из ряда глядит в холодную бездну одиночества или вовсе
погибает.

Будет вздернут Дэнни Дивер
на рассвете...

Зато все вместе, в куче, в строю сильны даже в муках, даже лицом к лицу
со смертью.
Киплинг любит своих томми - угрюмых остряков, надежных товарищей,
храбрых и жестоких вояк. Любит, но не понимает, что их сила в отказе каждого
от самого себя, в обезличивании, в поглощении одного массой. Только тот, кто
безоглядно отдал тело и душу, мечты и надежды, все, что составляло его "я",
"Годен, годен, годен быть солдатом... Солда-атом короля!"
А чем отличается киплинговский томми от любых других вояк, от
нацистских штурмовиков? В толпе, в строю они убийцы и герои, всегда готовые
драться и погибать. Каждый в отдельности, в одиночку может быть добряком,
тихоней, может любить комфорт и любить себя. Но едва наденут на него мундир
и рядом с ним, впереди, сзади окажутся десятки, сотни таких же мундиров, -
он уже другой. Дают команду, и он идет штурмовать Верден, возводит на трон
императора, стреляет в своих бывших товарищей. Однако почему именно этот
сапожник Ганс Майер из Кревинкля или столяр Томми Аткинс из Типерери,
который хотел бы оставаться дома, спать со своей женой, пить свое пиво, -
словом, хотел бы жить сам и не мешать жить другим, - вдруг становится
смертоносным героем и с воплями восторга спешит навстречу своей смерти?