"Тадеуш Конвицкий. Хроника любовных происшествий " - читать интересную книгу автора

- Тебе выходить, а я должен уйти.
- Счастливого пути.
- И не хочешь поцеловаться с человеком? Брезгуешь моей бедностью,
презираешь ничтожного скитальца. Только от судьбы своей не уйдешь, аминь.
Повернувшись спиной к Витеку, незнакомец медленно направился к черной
гармошке, соединяющей вагоны. Шел серединой коридора, легко, как хищный
зверь, и придерживался за стенки, когда поезд заколыхался на стрелках.
Витек, вероятно, подумал тогда, что это какой-то побирушка,
бродяга-юродивый едет с ярмарки или большого престольного праздника, и
вернулся в свой вагон.
Поезд проезжал городок, вернее, город, раскинувшийся на склоне
обширного холма, точнее говоря, не холма, а плоскогорья, которое вскоре
круто обрывалось к реке, можно даже сказать, вполне приличной реке, что
местами то сильно сужалась, то широко разливалась, совсем как порядочная
река, занесенная в географические атласы.
Это был родной городок Витека. Здесь он когда-то родился, на длинной
улице, бегущей вдоль железнодоролсного полотна, но в каком доме, уже никто
не помнил, даже мать не могла вспомнить. И поэтому он приглядывался к
одноэтажным домикам, стремительно убегавшим назад, домикам кирпичным, порой
небрежно оштукатуренным, хотя чаще деревянным, с крылечками, на которых
летними вечерами слушают соловьев и вдыхают крепкий аромат ночной фиалки,
домикам в садах, с позволения сказать, садах, теперь совершенно нагих, с
едва заметными утолщениями набухающих почек. И этот городок, точнее,
небольшой город в сущности ничего не значит для Витека, и он взирает на него
равнодушно, ибо эта якобы родная улица уже промелькнула, а городок этот,
невыразительный, безликий, словно создавался без души, кое-как, может,
случайно, к тому же еще был возведен военными, у которых тут огромные
гарнизоны, точнее, военными и путейцами здешнего маленького, однако
чрезвычайно важного железнодорожного узла. Этот городок решительно не
годился для того, чтобы о нем помнили, грустили, видели его в волнующих
снах. И потребуются уйма лет и немалый горький опыт Витеку, чтобы именно
такой городок мучительно напомнил о себе, возродился во всем своем
трогательном очаровании и навсегда утраченным очарованием до боли стиснул
сердце Витека где-то в пути, на краю света, в одиночестве и безнадежном
бессилии.
Неприглядность ржавых пригорков, неопрятных откосов и хилых деревьев,
подобных мокрым тощим птицам, словом, все отчаянное убожество ранней весны
заслоняло поочередно домишки, улочки, вымощенные булыжником, кособокость
какой-то фабрики, излучину реки с офицерской пристанью, все те места, где
жили издавна либо посещали их случайно и другие люди, ныне еще безымянные,
но в будущем призванные запечатлеть в сознании современников свое знакомство
с этим городом, свою любовь и приступы отчаянья, изведанные в городе,
который на самом деле был только беспорядочным скопищем домов, каких
тьма-тьмущая на белом свете.
Поезд начал замедлять бег перед станцией, на которой предстояло сойти
Витеку. Показалась извилистая песчаная дорога, вынырнули из гущи голых
деревьев элегантные виллы, в туманной дали заколыхался, стиснутый холмами,
большой город Вильно, внушающая ужас метрополия. И в этот момент застонали
тормоза, огромные снопы искр полыхнули из-под колес поезда, и чудовищная
сила толкнула Витека на металлическую раму окна. Вагон затрещал по швам,