"Тадеуш Конвицкий. Зверочеловекоморок " - читать интересную книгу автора

шишечками плодов, которые приносят самые прекрасные сны и помогают забыться.
Терп потянул меня за руку. "Это здесь, мы наконец нашли это место", -
сказал он. Причудливо изогнутые морскими ветрами деревца внезапно
расступились, открыв желтые дюны, поросшие серебристой, острой как бритва
травой. Мы стояли, утирая пот, на вершине горячего холма. В лицо нам со всей
силы ударил соленый, пахнущий водорослями ветер.
Внизу расстилался пляж. Длинный и широкий. Гигантские волны с белыми
как снег макушками накатывали на песчаную сушу, заливая ноги стоящих на
пляже людей, которые смотрели в море и что-то кричали. У меня заколотилось
сердце. Это были самые близкие мне люди: мама с ярким зонтиком, пани Зофья,
маскирующая полотенцем свою склонность к полноте, отец с газетой в руке и
красная от злости Цецилия. А в море, на большом расстоянии от берега, я
увидел захлестываемые высокими волнами две тоненькие, сгибающиеся под
многотонным грузом воды фигурки.
Одна была вся в белом, с рассыпавшимися по белой спине завитками черных
волос. На второй были голубые джинсы; теперь, намокшие, они казались синими.
Девочки держались за руки, борясь с волнами. Я не мог понять, удаляются они
от нас, от берега, погружаясь в свинцовую пучину, или, призываемые криками
собравшихся на пляже, пытаются, но не могут вернуться, потому что волны
волокут их за собой, унося все дальше и дальше от мокрой земли и от нас.
Конечно, умные и ученые взрослые скажут вам, что ничего особенного в
этом сне нет, что профессор Фрейд, который изучал сновидения, и т. д., и т.
п. Но я не забивал бы вам голову описанием дурацких снов, если бы не крайняя
необходимость. Я сам не люблю снов и не люблю тех, кто вечно свои сны
рассказывает. Но мои сны связаны с разными удивительными приключениями,
которые еще впереди, и поэтому я вынужден о них упоминать.
Однако в то утро, проснувшись, я ни о каких снах не думал: меня
интересовал только один, сугубо практический вопрос. Пани Зофья, похоже,
встала с левой ноги, потому что была жутко злая. Даже мама старалась не
попадаться ей на пути. А отец лежал в постели и тупо смотрел в потолок, так
как ему уже не нужно было спешить на работу. Поэтому я смог спокойно
отправиться в школу без учебников. Выйдя со двора, я сразу купил газету и
сел под своей акацией, которая почему-то начала меня раздражать.
Открыв газету, я стал изучать последние страницы.
Тем временем из подъезда выскочил Буйвол и помчался в школу, вытаскивая
из-за пазухи и жадно отправляя в рот какие-то куски. Потом появился дворник,
которого немедленно обступили дорожные рабочие. Они ребром ладони колотили
себя по шее, а дворник, чем-то недовольный, отрицательно мотал головой.
Потом во двор спустился папаша Буйвола и принялся осматривать свой "фиат".
Осторожно водил пальцем по каким-то царапинам, разглядывал их с разных
сторон, сосредоточенно протирал фары, стучал носком башмака по шинам,
проверяя, не спустили ли они, возился со щетками, потом локтем стер что-то с
капота и в конце концов отправился на службу пешком. Из нашего подъезда один
за другим выходили люди, бегали взад-вперед собаки.
А я читал объявления. Кто-то продавал пятьдесят кило пасты для
шариковых ручек, кто-то - участок с хозяйственными постройками, еще кто-то -
пару попугаев-неразлучников. Кто-то кого-то разыскивал, в суд вызывали
чьих-то наследников - к сожалению, не меня. Самым большим спросом после
автомобилей пользовались домработницы. Все наперебой к ним подлизывались,
стараясь перещеголять друг друга. Какая-то отчаявшаяся дама клялась, что