"Тадеуш Конвицкий. Зверочеловекоморок " - читать интересную книгу автора

братишка Петрусь, похоже, еще ничего не понимает и живет в свое
удовольствие. Боюсь, я к нему не слишком внимательна. Надо исправляться. Но
у меня просто не хватает времени на домашних, да и голова занята совсем
другим.
Боюсь ли я смерти? Раньше мне хотелось умереть. Когда я была моложе, я
любила подолгу смотреть на бурную реку и представлять свою смерть, похороны,
отчаяние близких, подруг, учителей и... Его. Ну вот, пожалуйста, опять я про
Него вспомнила, хотя поклялась себе не вспоминать никогда.
Размышляя сейчас о таком исходе, об окончании жизненного пути, я с
удивлением обнаруживаю, что мне это безразлично. Мне на все наплевать. Даже
на Него!".
Вот этого я никогда не понимал. Почему пани Зофья в жизни совсем не
такая, как в дневнике? На сей раз меня ее откровения не растрогали, и я
готов был хладнокровно на эту тему поразмышлять. Но меня отвлекло
доносящееся со двора негромкое монотонное постукивание. Я выглянул в окно.
Какой-то парень лупил мячом по глухой стене соседнего дома, отрабатывая
удары левой. Это как раз и был Субчик. Тот самый таинственный Он с большой
буквы. Нет, это уже ниже всякого уровня, как сказала бы Цецилия. Я этого
Субчика даже описывать не хочу. Можете поверить мне на слово: подонок,
настоящий подонок.
У меня появилось желание нарисовать в дневнике под последней фразой
череп и скрещенные кости, но быстро пропало. Я сунул эту идиотскую тетрадку
под матрас, даже не потрудившись положить ее в точности на прежнее место.
И тут вдруг раздался дикий крик - страшный, душераздирающий. Я подумал,
что, должно быть, машина, разворачиваясь во дворе, прижала кого-то к стене.
Но это кричала мать Буйвола. Стоя у открытого окна с пластмассовой
корзиночкой для яиц в руке, она вопила в небо, словно проклиная свою судьбу.
Корзиночка была со всех сторон обгрызена: отчетливо виднелись
подковообразные следы зубов. Рядом стоял крохотный папаша Буйвола в
аккуратном джемперочке, в модных очках, схватившись за голову: казалось, он
собирается открутить ее и швырнуть в спасающегося бегством сына. Потому что
Буйвол опрометью несся по двору с явным намерением скрыться на нашей улочке.
Из флигелей повыскакивали привлеченные скандалом соседи. Тогда и я
решил пойти прогуляться. Вышел и сразу попал на банкет: на лестничной
площадке трое мужчин поочередно прикладывались к большой темно-синей
бутылке.
- За комету, господа, - сказал один и отхлебнул изрядный глоток. -
Выпьешь, сынок?
Я его сразу узнал. Он частенько пировал у нас во дворе возле
контейнеров с мусором в обществе пожилой дамы и какого-то инвалида.
Контейнеры эти стоят в тихом закутке, огороженном цементной стенкой. Я,
видно, ему нравился, но еще больше ему нравились наши мусорные ведра. Не
успевал я подойти к контейнеру, как он вырывал их у меня и торопливо
обыскивал. Однажды нашел даже кусок засохшего сыра. А пожилая дама, в чьи
обязанности входил сбор бутылок, ему сказала:
- А ну отдай молодому человеку ведро. Не видишь, молодой человек
спешит?
Это она про меня. Еще никто меня так уважительно не величал. Поэтому я
вежливо поклонился и забрал ведро.
Теперь этот самый тип передал бутылку приятелю и вдруг заплакал.