"Петр Константинов. Синий аметист " - читать интересную книгу автора

Утром, когда турки вышли из своих шатров, Аргира не было. Бей весело
рассмеялся:
- Пошел раны зализывать, пес шелудивый.
Он вскочил на коня, и караван продолжил свой путь на юг.
А спустя два дня в Триградском ущелье огромный обломок скалы обрушился
вниз точно тогда, когда там проходил караван бея. 'Правитель Серской области
послал людей, чтобы они привезли тленные останки и расчистили путь. Слуги
собрали трупы, проклиная злосчастную случайность, но один из них заметил на
раздавленной груди бея ясные следы двух пуль, пронзивших сердце. Молча
переглянувшись, слуги оставили труп и помчались в Сер.
Несколько месяцев стражники рыскали по горам в поисках Аргира. Обошли
все хижины дервенджиев, но парень исчез бесследно. Дервенджии злорадно
усмехались, глядя, как стражники черными тенями карабкаются по скалам,
думая, что люди эти только напрасно теряют время. Разве ж можно отыскать
беглеца в Доспатских горах?
А Аргир был уже внизу, во Фракии. Он поселился в селе Куклен, нанялся в
монастырь землепашцем и занялся мирным трудом. Ему хотелось навсегда
остаться здесь, отдать свой труд благодатной земле. В Куклене он пришелся по
душе церковному старосте, вскоре Аргиру стали поручать дела, которые были по
плечу лишь смелым и мужественным людям. А через некоторое время тот же
староста отвез его в Филибе и познакомил с греками-купцами. Началась новая
жизнь Аргира.
Ничто не меняет человека так, как деньги. Страх и мука заставляют его
оставаться таким, какой он есть. Деньги же скрывают от человека подлинную
суть вещей и незаметно, играючи, делают его совсем другим.
Вначале Аргир разъезжал по селам вместе со сборщиками налогов, но затем
сам стал покупать и перепродавать товар, нанял в городе несколько лавок,
занялся ростовщичеством. А потом навсегда переселился в Филибе. Он понял
истинную цену денег и только теперь прозрел силу, которую излучал кулак бея
в тот далекий роковой день. Деньги были всем - с них все начиналось и ими же
кончалось. Аргир еще не мог различить, была ли жажда силы жаждой денег или,
наоборот, жажда денег - жаждой силы, но отлично понимал, что и то и другое
означали преимущество над остальными, давали право никому не кланяться и
быть самому себе хозяином. Он ощущал эту жажду как тайную силу, пружиной
закрученную у него в груди. Она жгла его, заставляя вкладывать все, что у
него было, в игру на деньги. И Аргир выигрывал все больше и больше -
столько, сколько ему и в голову не могло прийти раньше.
В то время у него умерла жена, оставив ему сына и трех дочерей. Будучи
уже владельцем нескольких магазинов, Аргир женился на Хрисанте, дочери
Георгиади, она и воспитала его детей.
Когда Аргир Орманлия впервые побывал со своим караваном на Измирском
базаре, то на вырученные деньги купил у одного багдадского менялы брошь из
крупного синего аметиста. В Анатолии аметисты бывали лиловыми или
темно-багровыми, а этот был большим и чистым, как небо над Муглой и горные
потоки. Приглянулся Орманлии этот камень, и он, не раздумывая, отсчитал
меняле двадцать лир чистого золота.
Вернувшись в Филибе, Аргир в тот же вечер собрал за столом всех
домочадцев, вынул из-за пазухи аметист и долго любовался его таинственным
светом, исходившим откуда-то из глубины камня. Трудно было растрогать Аргира
Орманлию, но в тот вечер в душе у него что-то изменилось. Кто знает, что