"Петр Константинов. Синий аметист " - читать интересную книгу автора

думал о справедливости божьей благодати, о детях и женах, сидящих в
кибитках, о тайной сладости и красоте, предопределенной человеку.
Добравшись до перевала на Мугле, бей приказал остановиться на поляне,
чтобы передохнуть. Выйдя из кибитки, он увидел на вершине неприступной скалы
черный силуэт грифа. Огромная птица как бы касалась головой неба,
представляя собой отличную мишень. Дрогнуло сердце бея, попросил он подать
ему ружье, купленное у французских купцов в Филибе.[1] Из кибиток
внимательно следили за своим господином черные блестящие глаза жен. От этих
взглядов ноздри у Сараладжа-бея раздувались, как у породистого жеребца. Он
прицелился и выстрелил. Когда дым рассеялся, бей глянул вверх: гриф все так
же сидел грозный и страшный в своей неподвижности. Зарядил ружье
Сараладжа-бей и снова выстрелил. Но по-прежнему чернел силуэт огромной
птицы. Потемнело у бея перед глазами, ярость заклокотала в груди. Еще четыре
раза стрелял бей - но безуспешно. Когда прицелился в седьмой раз,
почувствовал, как дрожит у него рука, и опустил ружье, чтобы немного
передохнуть. Вокруг, с испугом глядя на своего господина, молча стояли
стражники.
И тогда раздался выстрел - короткий к глухой, словно кто-то переломил
сухую ветку. Гриф распростер крылья, пытаясь взлететь, но камнем упал вниз,
в ущелье.
Бей медленно обернулся. Только стражники, дрожа от страха, стояли у
него за спиной - никого не было на поляне. Спустя мгновение из-за кустов
вышел Аргир. На нем была одежда из домотканого сукна, на голове - старенькая
шапка из свалявшейся овчины. Темные большие глаза спокойно смотрели на бея.
Под мышкой молодой человек держал какое-то жалкое подобие ружья - старого,
потемневшего от времени.
- Вай... вай... вай... - медленно вымолвил Сараладжа-бей.
Подбоченясь, он молча рассматривал пришельца, постепенно закипая от
гнева. Вдруг, не выдержав, яростно крикнул:
- Ты зачем стрелял по птице, негодный?...
Аргир улыбнулся.
- Паша-эфенди, - смиренно сказал он, - ты стрелял стоя, поэтому не
попал. В такую птицу, сколь бы сильным и знатным ни был человек, надо
стрелять с колена.
- Вот оно что... - с расстановкой вымолвил бей и, замахнувшись ружьем,
сильно ударил парня по лицу.
Аргир отскочил в сторону, изумленно глядя на бея, но потом выхватил
ружье у него из рук. Однако стражники набросились на парня, повалили на
землю и связали; удары бея градом посыпались на него.
Из кустов начали выходить другие дервенджии. Они молили бея отпустить
Аргира, говоря, что у них есть султанская грамота, разрешающая им стрелять в
ущельях по любому зверю или птице, и что дал им эту грамоту сам Мехмед
Авраталгия. Что-де готовы откуп дать за Аргира, только бы не мучил парня.
Бей выслушал все это бледный, нахмуренный.
- Грамота, значит?... - Он угрожающе замахнулся на них ружьем. Потом,
показав кулак, добавил: - Вот она, ваша грамота.
Обернувшись к стражникам, приказал раздеть Аргира догола и всыпать ему
триста розог.
Бей остался ночевать на Мугле. Сидя в шатре, он хмуро прислушивался к
свисту розог. Ни стона не издал молодой дервенджия.