"Бенжамен Констан. Амелия и Жермена" - читать интересную книгу автора

ужасная резь в животе". А мужчина был уже женат. Тем не менее я не могу не
признаться самому себе, что постоянно думаю об Амелии: на расстоянии я люблю
ее куда сильнее, чем вблизи. В ее отсутствие воображение мое исключает из ее
облика то, что ее портит, прибавляет то, чего ей недостает, угадывает то,
что ей бы подошло. Я часто думал об этом: любовное чувство не имеет ничего
общего с тем существом, на кого оно направлено. Любовь - потребность
сердца, которая посещает его реже, чем потребность в чувственных
наслаждениях, но тем же манером: и точно так же, как чувственность
заставляет мужчину искать женщину - не важно какую, - с которой он мог бы
утолить свою страсть, так и сердце мужчины ищет особу, к которой мог бы он
привязаться, а уж затем воображение преувеличивает ее кротость, красоту или
какое-либо иное достоинство. Во мне эту сердечную потребность подкрепляет
потребность еще более настоятельная: я нуждаюсь в покое. Восемь лет жизни с
Жерменой были непрекращающейся грозой - или, вернее, целым нагромождением
гроз. Жермена - это и политика, и требование такой любви, какая бывает
только в восемнадцать лет, и стремление к светской жизни, и стремление к
славе, и тоска, как в пустыне, и нужда в уважении, и желание блистать, --
чувства, входящие друг с другом в противоречие и страшно осложняющие жизнь.
Из Жермены вышел бы десяток, а то и дюжина выдающихся мужчин. Ум ее и сердце
исполнены величайших достоинств, однако она изводит даже друзей; какая же
участь ждет человека, с которым она свяжет свою жизнь? Ведь она не желает
жить одна, но при этом желает жить так, как ей заблагорассудится. Все, кто с
ней знакомы, все, кто имеют с нею дело, испытывают в большей или меньшей
степени те же ощущения, что и я. Ее отец, ее подруги, ее супруг - все
постоянно стремились провести черту между ее жизнью и своей: я же, с тех пор
как она покорила меня, не смел расстаться с ней из страха перед бурными
проявлениями ее горя, но не проходило и дня, чтобы я не проклинал и ее, и
самого себя. Амелия - едва ли не полная противоположность Жермене. Я стою
настолько выше ее, что не могу смотреть на нее иначе как на забаву. Жизнь с
нею будет для меня легка как перышко. Если только я обнаружу в ее душе
какое-либо чувство, помимо внимания девушки на выданье к возможному жениху,
я, пожалуй, дам волю своему воображению, которое охотно ее приукрасит.
Впрочем, не стоит терять осторожности. Что если за этой бездумной веселостью
скрывается упрямая и несговорчивая посредственность, если сердце ее сухо, а
привычка к провинциальной жизни неодолима, если ее кротость, а подчас и
нежность проистекают из одного лишь желания подольститься к будущему мужу,
-- одним словом, нужно непременно увидеть ее наедине, и не единожды, нужно
поговорить с ней и узнать наконец, есть ли в этом существе что-либо
настоящее и серьезное?

з 12. - 27 января

Нынче вечером я ужинал с Амелией; я сидел с нею рядом, и мне удалось ее
разговорить. Должен решительно заявить, что за целый час я не обнаружил в ее
речах ни единого проблеска мыслей или чувств. Быть может, отчасти в этом
виноват я сам. Боясь, как бы склонность моя к Амелии не сделалась предметом
всеобщего внимания, я почти всегда говорю с нею полушутя, так что связные
впечатления не успевают зародиться в ее уме. Сделаться всеобщим посмешищем
было бы для меня несносно. Однако, будь у нее хоть капля ума и здравого
смысла, это бы хоть в чем-нибудь да проявилось. Впрочем, скажу опять: жизнь