"Андрей Константинов. Дело об утонувшей кассете ("АНДРЕЙ Обнорский") " - читать интересную книгу автора

Если бы Марина Борисовна жила в рыцарские времена, на ее фамильном гербе
непременно были бы начертаны слова: "Не спущу никому!" Ее постоянные стычки
с Обнорским стали притчей во языцех. Вот и сейчас она начала с того, что шеф
совсем страх потерял ~- взвалил на ее отдел кучу дополнительной работы.
Впрочем, Марина Борисовна обладает счастливой способностью быстро
переключаться. Очень скоро она заговорила о своей дочери, Машке, о том, что
мне необходимо устроить свою личную жизнь - потому что грех женщине моего
возраста с такими роскошными рыжими волосами оставаться одной. "Ах, Валюша,
когда я была молодой..."
Тема молодости - любимая у Марины Борисовны. С моей точки зрения, она
несколько кокетничает, потому что в свои сорок пять лет выглядит куда лучше,
чем я в двадцать семь. Но на сей раз я не успела услышать очередную историю
из бурной молодости Марины Борисовны.
Дверь кабинета Обнорского вдруг резко распахнулась, выпуская
неизвестного мужчину. Впрочем, неизвестным он был только для меня, потому
что Агеева тихонько шепнула мне на ухо: "Это Голяк". В последнее время это
имя часто мелькало в сводках агентства, и я с любопытством взглянула на его
обладателя.
Ничего особенно собой он не представлял. Невысокий, плотный, темные
волосы, большой с залысинами лоб. Прикид тоже самый обыкновенный - джинсы,
куртка, светлая голубая рубашка. Словом, ничего, что могло бы поразить
воображение или хотя бы бросалось в глаза. И тем не менее что-то в этом
человеке вызывало во мне беспокойство.
Когда за Голяком захлопнулась входная дверь, в коридоре появились
Обнорский и Шаховский. Шеф пребывал в состоянии крайнего раздражения. Он
сыпал привычным набором идиоматических выражений, смысл которых сводился к
тому, что Голяк напрасно думает, что ему, козлу, удастся получить назад
кассету.
Чтобы не попасться Обнорскому под горячую руку, мы с Агеевой сочли за
благо разойтись по своим комнатам.
- Хау а ю? - приветствовал меня Спозаранник.
- Плохо, - ответила я ему по-русски. Порадовать своего начальника мне
было действительно нечем. Текст, которой должен быть готов еще вчера,
похоже, не будет написан и сегодня. А тут еще Голяк почему-то из головы не
выходит.
- А что это за история с Голяком? - спросила я.
Глеб поднял на меня глаза и назидательно произнес, что вместо того,
чтобы интересоваться Голяком, мне следовало бы закончить справку о топливных
компаниях, которую он ждет.
- Глеб, - с надеждой сказала я, - можно завтра?

- Сегодня! - коротко отрезал он.
Змей, - подумала я. Ядовитый змей. Спорить с Глебом бессмысленно.
Чужих аргументов он не признает, а его собственная работоспособность
вызывает во мне здоровое чувство зависти.
Вздохнув, я включила компьютер и открыла текст ненавистной справки. В
комнате было тихо. За соседним столом сидел за компьютером Зураб. Он
боролся с финансовыми пирамидами и изредка давал выход переполнявшим его
эмоциям, выкрикивая какие-то короткие грузинские словечки. Модестова и
вовсе было не слышно. Я попыталась сосредоточиться, но топливные компании