"Андрей Константинов. Дело о глиняных Буддах ("АНДРЕЙ Обнорский") " - читать интересную книгу автора

шереметьевского кафетерия за погрузкой ящиков на борт самолета Москва -
Петербург.
- Не судите поспешно, - ответил его собеседник, плотный господин лет
пятидесяти с крупным носом, пронизанным склеротическими сосудами, - груз
даже до Пулково не долетел, не то что до получателя.
Мужчины, прихлебывая кофе, продолжали смотреть на летное поле. К
самолету неторопливо двигались автобусы с пассажирами. Затем к трапу
самолета подъехал бежевый "мерседес". Из него вышла женщина в светлом
пальто.
- Вот она, - более молодой мужчина отставил чашку с кофе, - как
думаете, Петр Сергеевич, не залезет художница в посылку?
- Ну а залезет? Увидит глиняных болванчиков. И все. А в Питере о
посылке позаботятся.


* * *

Молодую женщину, которую везли от зала VIР к самолету на "мерседесе",
обсуждали не только в аэропортовском кафе. Еще двое мужчин вели в то же
время беседу в одном из кабинетов на Лубянке. Окно кабинета выходило не на
опустевшую после свержения железного Феликса площадь, а в зеленый внутренний
дворик.
- Решение о назначении ВВС секретарем. Совета Безопасности принято
вчера вечером, - сказал хозяин кабинета.

- Да, просчитать реакцию Хозяина становится все сложнее, -
констатировал гость. - Нет смысла что-то делать, когда результат не возможно
спрогнозировать.

- Попытаться все же стоит, - заметил хозяин. - Пора нашему выскочке
сделать маленький окорот.

- Попробовать можно. Дочка вот его в Ленинград собралась с выставкой.
Художники - они ведь народ ненадежный, увлечения всякие нездоровые:
нетрадиционный секс, алкоголь, наркотики...


* * *


К тому моменту, когда самолет с Вересовской еще только готовился
оторваться от взлетной полосы столичного аэропорта, я уже успел
подготовиться к предстоящей встрече с "надеждой московской школы
неоакадемизма" (так писали о Лане на страницах "МК").

Оставив Анюту досматривать сладкие утренние сны - ей до начала
рабочего дня еще предстояло отвести сына Антона в ясли, - я на клочке
бумаги накорябал записку, мол, "срочное задание от шефов, требуют меня на
расправу". Антошка пошевелился в своей кроватке, когда я уже одетый стоял
на пороге. Вернулся и уделил крохе дозу отцовской любви.