"Андрей Константинов. Дело о глиняных Буддах ("АНДРЕЙ Обнорский") " - читать интересную книгу автора

- Ну, она дочь Вересовского, - продолжал Повзло. - Да ты спишь, что ли?
Тут до меня дошло, какого именно Вересовского имеет в виду Николай.
Того самого, московского - Виктора Семеновича, который был простым младшим
научным сотрудником советского НИИ и за восемь лет сделался одним из
богатейших людей России. Мало того, поговаривали, что он фактически
заправляет теперешней кремлевской политикой. В Москве его зовут в
соответствии с модой на сокращения просто: ВСВ. Но про то, что у него есть
дочь и эта дочь - художница, я не знал.
- Коля, я же театральный актер, а не маляр, - сказал я Повзло, - это же
совершенно разные тусовки, да я, собственно, и не был никогда вхож в бомонд.
А чего с ней случилось, с этой Ланой?

- Она прилетает сегодня в Питер, привозит сюда свою инсталляцию. Будет
выставлять ее в "Дыре".

- В какой дыре? - спросонья я бываю не слишком сообразительным.

Повзло это уже успел узнать за три года нашего с ним знакомства, а
потому не стал обзывать меня идиотом, а объяснил, что "Дыра" - это такая
галерея современного искусства, где периодически проходят всякие
инсталляции, перфомансы и прочие выставки.
Место это пользуется популярностью у петербургских художников,
куаферов, модельеров и музыкантов, и - дурной славой у питерской милиции:
то наркотики, то драки, то скандал с битьем посуды. А что поделаешь: люди
искусства - народ горячий, с тонкой нервной организацией. Это я знаю по
собственному опыту.
Когда Повзло закончил свои пояснения, я вяло поинтересовался, чего
он - в связи с приездом Вересовской - от меня хочет.
Выяснилось, что зачем-то мне следовало с ней встретиться и сделать
интервью: об искусстве и о папе Вересовском.

- Она прилетает в тринадцать двадцать. Постарайся встретиться с нею
сегодня, - сказал мне на прощание Повзло.


* * *


Пассажиры рейса "Москва - Петербург" - вылет из аэропорта
"Шереметьево" в 12.20 - толпились у стойки регистрации рейса. На летное
поле вырулил грузовик и подкатил к распахнутому багажному люку самолета. Из
грузовика в самолет начали перегружать громоздкие продолговатые ящики с
пометками "Не кантовать", "Не переворачивать", "Осторожно, стекло". Бригада
грузчиков, возившихся с этими ящиками, отличалась от обычных шереметьевских
не только чистыми спецовками, - ящики не швырялись с матерком в самолетное
нутро. В багажном отсеке их размещали с предосторожностями, достойными
фарфора коронованных особ. Наконец хлопоты вокруг VIP-груза подошли к
концу. Культурные грузчики укатили на трейлере.
- Похоже, Петр Сергеевич, все прошло удач но, - обратился к своему
собеседнику шатен лет тридцати пяти, наблюдавший сквозь стекло из кресла