"Алексей Константинов. Ноктюрн (Ассоциативная фантастика)" - читать интересную книгу авторавеком сквозь телескопы церквей каждый видел грядущее, а обернувшись, - все
те же ступени. Сколько дерзкого порыва, вдохновения, веры и желания одолеть этот ступенчатый подъем волнами окатывало глыбу широкого порога, по мощи и глубине мысли порой превосходя даже самые блестящие места из канонического учения. И сколькие, казалось бы, достаточно способные понять, так и откатились через него назад, приняв за смысл восхождения отодвигающийся конец пути. Уже глянул из немоты священной бездны, изначально дарованной в осмысление, да так из смертных никем и не постигнутой, величественный иконостас. Уже обволокло иссушенные ноздри сладковатым дымком парящей над свечами вечности. Пусто. Ни дуновения, ни звука. Нечто неявное, не имеющее в данной реальности ни бесформенности, ни образа, не тяготя и не задерживаясь, проплывало через остановившегося на пороге Арда, и он, ничуть не пугаясь того, знал, что это осязаемо истекает время его выбора. Хотел было войти, но так и простоял, молчаливо склонив голову, задумавшись, старея и не видя необходимости входить, если придется все равно выйти назад. Отпущенное ему время истекло, Арольд очнулся, вздохнул, и врата храма медленно затворились перед ним. Гулко отдалось под куполом запертое внутри эхо. Завилась в искристые смерчики потревоженная сомкнувшимися створками пыль, за спиной хлопанье крыльев, скрип и хохот - то ли птицы перессорились в тени акаций, то ли кладбищенские духи не поделили на погосте прошлые заслуги. "И что ж не вошел?" - негромко поинтересовался невидимый ЭкзИм уже за церковной оградкой. "А что я скажу?" - пожал плечами Арольд. "А зачем непременно говорить? - повторил ЭкзИм его интонацию. - Ему был бы приятен Впрочем, передай при случае, что я сожалею". Уснувшая в дорожной пыли пегая шавка всполошилась, видно, приняв их за натурализовавшееся продолжение своего собачьего кошмара, и, поджав хвост, визжа и чихая, понеслась в путаницу душных дворов будоражить воображение уже пробрехавших ей навстречу сородичей. "Нет-нет! - энергично запротестовал ЭкзИм. - Нам же прямо!" - "Собаки, - коротко пояснил Арольд. - Знаешь, поди-ка, что терпеть их не могу". Громадная лапища тут же сграбастала его за воротник и, грубо вдернув внутрь сарая, ошарашила негаданной встречей. - Куда прешь, придурок! - яростно зашипел ему в лицо многолетним перегаром обрюзгший гигант в изодранной клетчатой рубашке. - Благодать на свете блажным да придуркам! - При-и-вет, Сима, - слабо икнул Ард, осыпаясь с толстых пальцев детины на слежавшуюся солому. - И к-кто ж эт' тебя так отделал? - Тс-с! Заткнись. - Отставной пехотный капитан крепко зажал ему рот и, кося припухшим глазом в щель между неплотными досками, ненавидяще процедил: - Вон они, с-суки. Чувствуя неладное, Арольд сунулся к соседней щели. Сима после своего сокрушительного сокращения из войск, вместе с ним же и сокращенных, честно продержался на казенных запасах спирта неделю. Потом перебрал множество работ, но везде обсчитывали. На последней закончилось мордобоем, двумя усиленными нарядами полиции и возмещением в рассрочку нанесенного котельной материального ущерба. После чего Сима зажил |
|
|