"Алексей Константинов. Ноктюрн (Ассоциативная фантастика)" - читать интересную книгу автора Разлетающаяся в полоумном аллегро иззубренная шрапнель разодранного
времени. Клочья событий от не-удерживаемой контуженой памятью окрошки происходящего. А повезет-нет вырваться от подискретно распадающегося пространства - осталось уповать лишь на неподвластное вдохновение стихии. ...Опорный столб свежесгоревшего забора прихвачен чалкой за стареющую липу. В опаленной листве внимательная личность с биноклем и в блекло-синем облегающем комбинезоне хронодесантника... ...Присатаневший рев дизелей справа. Тесовые ворота угольного склада. Оборвав запоры, подмяли под себя басом реванувшего кошака, и из срыгнувшего антрацитом и колотым шифером проема сунулось в зной бронированное рыло танка. Волчий инстинкт швырнул Арда в брешь переулка и погнал прочь от утюжащих кирпичную кладку траков... ...Сознание нелепо фиксирует бесполезные приметы летящей в ногах дороги: канализационный люк, стельки от ботинок, снесенные к бордюрам веточки и семечная шелуха, какие-то огрызки, обертки, веревочки, улитка на жухлом стебельке. Мешки с песком, пулемет на турели. Подорвавшийся бронетранспортер, застреленный мальчишка. Армейский кобелиный гогот - под затерзанную гитару с десяток волонтеров насилуют на распаханном гусеницами газоне пьяную девку... ...За разбитым стеклом витрины голые напуганные манекены. Над грудой шуб из множества когда-то живых зверьков - вздернутые на фонарь мародеры... ...Над лохмотьями кренящихся облезлых фасадов - измятый картон скал с меловыми прожилками карабкающихся ввысь лестниц, парящие пагоды уединенных беседок, шпили, башенки, невесомая вязь перекидных мостков, увитые плющом изгороди. Рывок - и под расползшейся прорехой Старого города зелень долины, магнолии, из бирюзы мелководной бухты - базальтовый клык с воздушными чертогами одухотворенного резцом мрамора, где каждая ступень поет озарением размытого в столетиях зодчего... Господи! В уме ли ты?.. ...В доменном жаре души: "Воды! Воды! Полжизни за глоток!" И сразу фонтан - можно даже в него лечь. Гомон и смех. Краса оголенной молодости, трогательный пушок загорелых ножек, Шезлонги, лежаки, манерные дамы в прическах, живописные старцы с бурными биографиями, их юные фаворитки с неоригинальными претензиями. Палитра голов, купальников, торсов, увядающей плоти, детей в черте прибоя... ...Нет такой очевидности, о которой две других не имели бы диаметральных суждений. И Ард давно уже не спорил с собой, но в последние часы он видел Мир однобоко... - Люди... - хрипло позвал он и осекся. Кое-кто, любопытствуя, покосился, но тут же потерял интерес, как разборчивая псина к пустоте открытой ладони. Сквозь неподвижное пламя свечи - горящий взор ЭкзИма, гранитные ступени просевшей в мох паперти, и его глуховатый неизреченный голос: "К свободе еще надо привыкнуть, Арольд Никандрович". Гранитные ступени просевшей в мох паперти съелись, словно зубы удрученного жизнью старца. Прахом дальних скитаний легли на дороги их каменные тела, по атомам унесенные на подошвах страждущих. "Иду вперед- и нет Его, назад - и не нахожу Его; делает ли Он что на левой стороне, я не вижу; скрывается ли на правой, не усматриваю". И люди возводят новые храмы со следующими ступенями. И сколько еще их нужно пройти одну за одной? Век за |
|
|