"Роман Коноплев. Евангелие от экстремиста " - читать интересную книгу автора

занимался интересующими меня вещами. Крайне редко теперь случались в моем
доме бурные посиделки с большим количеством травы. Водку пить стало вообще
некому. Она в разных видах была представлена по самым разным местам и
закуткам. Плюшевый мир казался привычным и более непоколебимым. Я, уже целый
год не имея никакого источника дохода, взялся медленно и постепенно
распродавать музыкальную студию. Кругом было много снега и солнца. Русская
зима - холодная и яркая. Нигде такой все равно больше нету.
Вскоре я выехал в Москву на третий партийный съезд. На Лимонова,
похоже, с неба упали бабосы, и он решил сплотить теснее ряды и попытаться в
очередной раз зарегистрировать Партию. Я долго искал, кого бы мне из Брянска
туда отправить. Боксер служил в армии. Ему относительно повезло. Служить
Боксеру посчастливилось в единственном в России кавалерийском полку. С
конями. Именно здесь снимались все фильмы про красную конницу и с участием
людей на лошадях. Боксер целый год тщательно убирал навоз и мыл офицерский
штаб в три этажа. На лошадях же ездили сами офицеры. Вскоре его сделали
писарем. В этом проявились природные качества парня из настоящей российской
глубинки - Боксер нигде не пропадет.
Короче, на партсъезд ехать было критически некому. Я поехал в общагу к
Вадюхе. Он был близким другом Боксера, уже не первой свежести нацболом.
Образован, много читал. При этом Вадюха был большим поклонником творчества
Егора Летова, носил очки, прическу, бороду и необходимые для полноты образа
кеды. Вместе со своей женой Фуджи они составляли настоящую элиту Брянского
отделения. У них, наверное, одних во всей общаге, в комнате был холодильник.
Это была непозволительная роскошь. В холодильнике никогда не было продуктов,
зато там стояли две трехлитровые банки. В одной их них в воде плавали
использованные презервативы с маленькими, еще не родившимися панками внутри,
а в другой - аккуратно лежало свежее Вадюхино говно. Это было глубоко
концептуально. Я прошел в комнату. Семейка начинающих копрофагов как раз
набивала папироску марихуаной. Сел на пол, косяк был пущен по кругу.
Затянулся. Еще раз. Прямо за выбитым местами окном, над заснеженными крышами
студенческих общаг, над бескрайними равнинами, над Брянскими лесами и
Белорусскими болотами летели русские МИГи. Они брали курс на Белград, на
Багдад. На Ригу и Таллин. В МИГах сидели нацболы, пили неразбавленный
медицинский спирт из тишинского морга, и пели свой главный партийный гимн:

Бритый затылок, черный рукав
Вот он идет, молодой волкодав!

А сзади, в машине обеспечения, набитой до упора вареньем, печеньем,
мармеладом и шоколадом, летел Боксер. Он вез сладкое для армии
героев-освободителей и тренькал в кабине пилота своего любимого БГ:

Когда в лихие года пахнет народной бедой,
Когда в полуночный час тихо, неброско
Из лесу выходит старик, а глядишь, он совсем не старик
А напротив, совсем молодой, товарищ Лимонов...

Вадюху не прельстила обещанная мной должность гауляйтера. Его не
отпустила жена, несмотря на все мои обещания, что дорогу, еду и постель
партия непременно гарантирует предоставить в полном объеме. Я понял, что на