"Роман Коноплев. Евангелие от экстремиста " - читать интересную книгу автора

он не стал возражать. Дядя Вова был похож на пародиста Винокура. Так же
вечно улыбался и подливал водки. Я оглядывался по сторонам. По сторонам
сидела его дочка - очень даже симпатичная барышня с рыжими кудрявыми
волосами, почему-то никак не воспринимавшая мои знаки внимания, и дяди
Вовина жена. Квартира дяди Вовы походила на древние, уничтоженные Богом
города, Содом и Гоморру. В молодости дядя Вова сильно пил, и бил жену так,
что у нее началась эпилепсия. Он долго работал в милиции, сразу после
армии - очень хотел остаться в Москве. Такой вот бывший московский мент дядя
Вова, изгнанный, вероятно, за пьянство. Дочка, похоже, мужчинами не
интересовалась вовсе. Здесь было жутко грязно, похоже, семья Вовина
пребывала в глубокой нищете. Такое я часто наблюдал в богатой столице - сами
москвичи живут очень и очень убого. То ли от тотальной лени, то ли это
природная закономерность мегаполисов. Я видел этого дядю Вову пару раз, пока
обитал в Москве все эти годы. Однажды, несколько лет назад, он остался без
работы, а Бирюкову как раз нужны были охранники. Я привел его в подвал
Животова - дядя Вова торжественно заполнил заявление и вступил в
"лимоновский блок" из корыстных соображений. Он что-то там охранял, пока
Бирюковская охранная структура окончательно не развалилась. Я его не видел
уже года три.
Все же, расставание с Доррисон было определенным несчастьем, поскольку
ни о чем другом в тот момент думать я решительно не мог, и с радостью
напился водки до вертолетов. Это когда, принимая горизонтальное положение,
тебя сваливает куда-то на бок. Перед глазами плыли картины Босха, жизнь
казалась невыносимо гадкой. Надвигалась какая-то глобальная катастрофа,
участником которой мне предполагалось стать. В какой-то момент я крепко
заснул.
Как и следовало ожидать, снилась мне Доррисон, сон был абсолютно
порнографическим, с элементами опасных извращений. И вдруг в паху что-то
внезапно закололо. Я, путаясь в пьяных снах, продрал глаза. Над раздвижным
креслом, в котором я спал в холодной октябрьской ночи, вваливающейся луной в
окно, навис дядя Вова. Жадно причмокивая губами, бывший сотрудник московской
милиции, друг моей мамы, дядя Вова, увлеченно сосал мой пенис, при этом
робко поглаживая мой волосатый живот. Я проснулся оттого, что это существо
кололо меня своим небритым подбородком. "Эта московская сволочь напоила меня
специально". Я, недоумевая, приподнялся. Пидор дядя Вова виновато опустил
глаза в пол.
- Вот такая у нас странная семья. Может, все-таки захочешь со мной
побалдеть?
Оказывается, пидор даже спать лег вечером в этой же комнате, на
кровати. А жена с дочкой в спальне. Думаю, они знали о его наклонностях, не
зря дочка на мужчин не реагировала вообще. Наверное, он насиловал ее в
школьном возрасте. Настоящая московская семейка. Продвинутые все. Да, думаю,
попал я с этой впиской. Ну и мамин друг! Наверное, всю ночь смотрел, как я
сплю, караулил. До сих пор не понимаю, что меня сдержало, чтобы не заехать
ему в рожу. Я быстро оделся и убрался вон. Метро еще не пустили. Я шлялся по
разным дворам, было зябко. Немедленно протрезвел, стало понятно, что
депрессия не отступила.
Я не знал, куда ехать, и поехал к Михалычу. Все равно больше некуда. К
тому же, предполагалось, что Доррисон может оказаться там. Я добрался до
знакомого подъезда, зашел на площадку. Дверь была не заперта. В квартире