"Роман Коноплев. Евангелие от экстремиста " - читать интересную книгу автора

собственные вооруженные силы. Слишком уж много немотивированных глупостей
там происходит постоянно. Некоторые эксперты даже высказали мнение, что в
братской нам республике селяне выращивают настоящее наркотическое сало, от
поедания которого офицерами Украинской армии и исходит главная угроза
мировому сообществу.
Следующим моим попутчиком стал уголовно-криминальный авторитет из
Винницы, у которого в Москве была большая группировка - на 400 бойцов. Он
очень переживал за судьбу Крыма, и несколько раз произнес, что "Крым будет
либо Украинским, либо ничьим". Исходя из физических данных братка, я решил
не вдаваться в подробности на тот счет, что рано или поздно Крым все равно
будет турецким, и никакой дешевый пафос а-ля "Укры - истинные предки славян
и европейцев", или "этническими украми были Александр Македонский, Иисус
Христос, Наполеон Бонапарт и Леонардо Да Винчи" здесь абсолютно неуместен.
По вагону поехала тележка с едой. Старый дедок предлагал шоколад,
шампанское и коньяк. Я вспомнил деда. Несколько лет назад от ходил по тому
же поезду. Я, как правило, ехал в Брянск с товаром, торговать, в одном и том
же плацкартном вагоне, на самом непрезентабельном месте возле туалета, с
выбитыми стеклами, а тот же дед так же катил свою ресторанную тележку:
- Пиво, чипсы, конфеты, - и, доставая пакет с дешевыми желтыми
леденцами без оберток, тыкал мне ими прямо в рожу. - Конфеты для бедных.
Я на всю жизнь запомнил эти самые "конфеты для бедных", и, конечно,
попросил у деда именно их. Беззубый дед смутился, но шутку понял. Леденцов у
него не было. Я взял шоколадку.
В ларьке работать месяц от месяца стало все привычнее. Летом стояла
сумасшедшая жара, и стены из стружки выделяли фенол, поэтому жутко болела
голова. Зимой стоял леденящий холод. Регулярно приходилось спать при
вырубленном свете - с температурой минус тридцать. Это - штатная ситуация
для продавца коммерческого киоска. И никуда не денешься. Надо мужественно
охранять товар. Чтоб торговля продвигалась более успешно, приходилось идти
на разные хитрости. Я, к примеру, давал якобы французской дешевой туалетной
воде русские названия. Якобы перевод с французского. Писал на ценнике, ну
там "Нежность", или "Разлука". А внизу - "для самых милых и женственных". Ну
и на мужском одеколоне, соответственно: "Мужество", или "Сила Воли" - с
припиской - "Для крутых и уверенных в себе". Основной принцип рекламы - чем
глупей написанное, тем ярче, и сразу в глаза бросается. Народ читал с
большим интересом. Кто знал французский - начинал ржать до упаду, не отходя
от кассы. Частенько в окошко просовывалась жирная волосатая лапа с
толстенной цепью желтого металла и крупной купюрой:
- Ты, это, братан, дай мне ТУ туалетную воду, "для крутых". Там
написано. Которая подороже.
К сожалению, я в запахах не понимал вообще ни хрена. Это мой большой
природный недостаток. И самое тяжелое было - давать барышням советы.
Запоминал по памяти, что пахнет цветами, что - сладкое, и так далее. К
примеру, ясно как день, что парфюм "Маже Нуар" любят консервативные дамы за
сорок, а "Клима" пользуется успехом у девиц 25-30 лет, работниц офиса и
официанток.
Москва являла собой огромный такой организм, поглощающий людские души,
стирающий любые, даже самые легкие намеки на лирику. Здесь все всегда
по-серьезному. Идя по улице, здесь никогда нельзя останавливаться. От
любого, кому есть до тебя дело, в особенности, мента, в отношении тебя,