"Роман Коноплев. Евангелие от экстремиста " - читать интересную книгу авторабыла ему глубоко до лампочки, в лидеры он не стремился, а без него самого
Кишиневское отделение походило уже не на группу неуправляемых панков-отморозков, а на тень шакала - Ткачука и офицеров молдавских спецслужб. У них уже зрели свои планы насчет отделения. У Женьки были планы зацепиться в Москве, поближе к родителям, получить нормальные документы, работать, обустраиваться потихоньку... Каким любопытством его угораздило в тот злополучный день оказаться рядом с нами? Мать и отец ждали немедленного освобождения ни в чем не виновного Женьки. Что, казалось бы, могло этому помешать? Подошла мама Леши Голубовича. Старенькая добрая женщина. В ее глазах стояла беспредельная любовь. Она наверняка ничего в жизни не пожалела для своего сына. Он всегда был ее гордостью. Алеша. Он был там, за прутьями решетки. На нем была та же одежда, что и на митинге. - Рома, обязательно приезжайте к нам в гости, когда все это закончится. Алеша мне много о вас рассказывал. Мы с Лешиным папой Вас официально приглашаем. У Николаева отросли волосы. И сидел он на скамье подсудимых как вылитый молдаванин. Красивый черноволосый молдаванин. В клетке. Что у него здесь? Какая судьба? Начался вызов свидетелей. Все по очереди рассказывали - кто что видел. Затем поднимали "пострадавшего" мента. Жирная шея. Вылитый браток с золотой цепью и барсеткой никак не походил на пострадавшего. Он отвечал отрывисто: "Нет, этого тоже не видел. Били те, в клетке." Как по заготовке. Я спросил у Алексея руками, получал ли он мои письма, он ответил, что нет. Опустив Объявили перерыв. Наверное, многие почувствовали, что все не идет легко и ровно. Адвокат Голубовича перепутал листы в материалах дела. Этот продуманный адвокат, на мой взгляд, занимался на суде чем угодно - только не Голубовичем. В ходе процесса он писал статьи в прохановскую "Завтра", раздавал интервью. Как оказалось, у него на носу были выборы в депутаты Государственной Думы. Человек делал себе красивый оппозиционный пиар. Он все нагородил в одну кучу - всех революционеров слил как в помойное ведро - террористок Новой Революционной Альтернативы, Соколова, Губкина, и туда же за компанию приплел для красного словца Голубовича с Николаевым. Зачем ему это было нужно? Не знаю, сколько в человеке может быть самолюбия. Сколько могло быть общего у Голубовича с экзальтированными девицами из НРА, взрывавшими приемную ФСБ? Обоим: и Голубовичу, и Николаеву дадут срок - долгих три года. Никаких условных, ни капли сострадания. А пока шел всего лишь один из первых дней процесса. Объявили конец заседания, и толпа нацболов дружно ломанулась на улицу. В темном коридорчике на лавке сидела мама Алеши Голубовича. Одна. И плакала навзрыд. Я подошел, спросил, не нужно ли чем помочь. - Рома, принесите, пожалуйста, воды. Спустился вниз. Поднял пластмассовую бутыль из-под лимонада. Там была какая-то вода. Холодная. Попробовал - вроде питьевая. Вбежал по лестнице вверх. Протянул ее Лешиной маме. Она отпила несколько глотков и снова заплакала. Я закрыл глаза и вышел вон на улицу. |
|
|