"Роман Коноплев. Евангелие от экстремиста " - читать интересную книгу автора

подробностями. И людьми. Уже учениками апостолов. Новым поколением, жаждущем
жизни загробной и вечной.
Я же тем временем уже почти год как ощущал себя "профессиональным
революционером". Частичные заработки теперь появлялись только на большие
праздники. На самом деле продал я уже и музыкальную студию, и машину. Не
осталось больше ни гитар, ни микрофонов. Революция требует жертв. Как
минимум, жертв финансовых. Устроиться на работу при этом было практически
невозможно. Брянск, хоть и город большой, но все в нем друг о друге все
знают. Бывало, зайду куда-нибудь на работу устраиваться, и, кажется, уже
взяли. На следующий день иду с документами - говорят, "Вы нам не подходите".
В общем-то вполне обычная ситуация для каких-нибудь бывших зэков или больных
СПИДом. Я с этим уже смирился и засобирался в заграницу. Как раз это был год
массовой легализации в южно-европейских странах - Португалии, Италии и
прочих.
В целях повышения шансов на получение виз и подведения некоторых итогов
по прошествии двух лет совместной жизни, мы с Хэлл устроили свадьбу. Это
была уже третья свадьба в моей жизни. Как и положено, со всякими белыми
платьями и пьянкой. Вообще, было предчувствие, что все это зря. Так оно и
получилось. В расписанном состоянии мы прожили вместе целых полтора месяца.
Те же самые. Как с Доррисон. На свадьбе я чудовищно распорол взорвавшейся в
руках бутылкой себе ногу, и мы пожертвовали на дезинфекцию целых полбутылки
водки. Мой старый друг Тин рассказывал разные прибаутки. Тин - старый
неформал, и самой большой его мечтой был розовый Кадиллак, в котором на
полную катушку орал бы свои рок-н-роллы старина Элвис. У Тина имелась в
частной собственности настоящая русская баня. Средство для очищения совести
и кармы. Я там бывал регулярно, хотя помогало не очень.
Вскоре вышла виза Хэлл. Итальянская. У нее уже было подготовлено там
рабочее место, но она в силу мелкого возраста и роста имела гораздо меньше
шансов эту визу получить. Поэтому мы решили, что она выедет первой, а я
сразу начну оформлять свои документы, как раз, пока мне найдется
какая-нибудь работа.
Мы собрали ей шмотки, накупили разной провизии и нужных мелочей, набили
сумки и поехали. Вечером с Толей Тишиным вышли на лавочки на Фрунзенской.
Распили бутылку шампанского, непьющему Тишину купили сока. Хэлл рыдала,
совсем не осознавая своего скорого счастья. Толя ее успокаивал. Классическая
сцена. Мне казалось, что все это я где-то уже видел. Утром посадил ее на
автобус и помахал рукой. Туда-сюда. Как щетки стеклоочистителя. Туда-сюда.
Хэлл ни слова не выучила дома по-итальянски.
Я вернулся в Брянск и начал оформлять документы. В Португалии для меня
была работа и возможность легализации. В Италии с работой оказалось все
непросто - прямого ответа никто не давал, но там была Хэлл. И ей хотелось,
чтобы я приехал туда, к ней. Нельзя верить в женские эмоции, и доверять
женщинам ничего серьезного. Это старая истина, рожденная не на пустом месте.
Единственная такая оплошность обошлась мне вскоре чудовищно дорого.
Вышла виза, и я сел в автобус. Провожал меня сын Толика, Гриша Тишин.
Мы попрощались на Киевской. Уже тогда было дурное предчувствие. В первый раз
меня в автобус не пустили - получилось бы, что пришлось пересекать границу с
Шенгеном за день до указанной положенной даты. Меня бы выкинули из автобуса.
Так что теперь я, второй раз уже, спустя еще неделю, в этот злосчастный
автобус сел. Выходило так, словно кто-то был явно против моего отъезда.