"Григорий Иванович Коновалов. Былинка в поле (Роман) " - читать интересную книгу автора

Фиена подсеменила к божнице, где перед образами теплилась, попахивая
деревянным маслом, лампада на темных цепях, приколенилась на застланный
соломой пол.
- Миколай Угодник, прости темных дур. Не терпится знать наперед свою
судьбину. - Прижала к груди ладони и, устремив на бородатый лик
заискивающий взгляд узких, с припухшими веками глаз, призналась с покорным
вздохом: - Ведь бабы мы...
Тени цепей качнувшейся лампады поползли по белой скатерти стола, по
золотистой соломе на полу. Передоверив угоднику тяжесть грехов своих,
Фиена легко вскочила, стряхивая травинки с подола шерстяной юбки,
- Снимайте кресты, девки.
Перешептываясь, девки робко расстегивали кофты, клали на ладонь Фиены
кресты. Она сняла со своей смуглой шеи латунный самодельный крест на
медной согревшейся цепочке, завязала в платочек вместе с крестами девок,
прижала к щеке.
- Отходил мой Власушка резвыми ноженьками по земле... Паука в горшке
завязывала, паутину не раскинул... Издо-о-ох! - Фиена завыла жалобно, как
волчоноксосунок.
С улицы постучалась в проталину окна досиня зазябшая рука, и стуженый
бас требовательно вопросил:
- Выдают аль сватают?
- Выдают! - закричали девки.
Тогда в проталинке ласточкой затрепыхалась тонкопалая девичья кисть, и
несмело взмолился ломкий голос вызревающей невесты:
- Неужели не сватают?
Фиена склонилась к окну:
- И сватают, миленькая! Не замела вьюга дорожки.
не застудила сердце!
Фиена нагловато оглядела девок узкими, с желтыми огоньками глазами:
- Не приведи бог пристигнет кого из вас жить под одной крышей с моей
свекровью - с потрохами слопает.
Деверя-то Автонома Кузьмича женить собираются. На базар за кладкой
поехал сам Автоном. Отец-то Кузьма Дапплыч б лапшой, одному Автоному и
верит Василиса Федотовна.
- Строга Василиса-то Федотовна, строга...
- Сам окаянный не угодит. Только я, смиренная, уживаюсь. Пойду
отпрошусь у нее, а то ведь как надуется, весь год в молчанку будет играть.
Фиена, виляя узкими бедрами, простучала каблуками, как коза копытцами,
на кухню.
Под портретом Карла Маркса угнездился за столом свекор Кузьма,
отодвинув от себя на длину вытянутых рук Библию в кожаном переплете,
вглядывался в бородатого и гривастого святого Авраама, занесшего нож над
опрокинутым навзничь обнаженным сыном. Ныло у Кузьмы сердце от этой
жестокой Авраамовой верности богу...
- Батюшка, Кузьма Данилыч, отдыхали бы, - льстиво молвила Фиена,
ластясь к свекру. - А то будете весь год читать да страшные картинки
разглядывать.
- Норовлю, Фиена, угадать, какие муки приготовлены мне тама, - указал
Кузьма большим пальцем в пол. - Нагрешил я - на фургон не покладешь.
На лавке пряла поярковую шерсть осанистая пышнотелая Васплиса, затенив