"Александр Терентьевич Кононов. Зори над городом " - читать интересную книгу автора

- Нет. Не тороплюсь.
- Тогда слушайте! Я предлагаю вам буквально золотое дно. Номер журнала
стоит пятнадцать копеек, третья часть идет вам, десять копеек сдаете в
кассу. На Невском в хороший день удается сбыть до пятидесяти экземпляров. В
таком случае сколько вы получаете на руки? Неплохо?
- Боюсь, это мне не подойдет.
- Вы аристократ?
- Какой еще там аристократ...
Девушка теперь, конечно, уже оделась в швейцарской. Ушла, и он ее
больше не встретит. Бывают же такие лица, не очень заметные, а если заметишь
их, потом не забудешь.
- Аристократ духа! - Студент засмеялся. - Я видел вас на семинаре Юрия
Михайловича. Мы оба с вами голубой крови.
- Продавать журнал... Это у меня просто не получится.
- Я сказал "продавать"? Нет, я сказал "распространять". Речь идет о
распространении студенческой прессы. "Наш путь" - орган передовой мысли.
- Тогда почему его не закроют?
- О! Это слова по существу. Они вполне резонны. Но не торопитесь,
коллега: его еще закроют. А пока возьмите-ка у меня этот номер. Ознакомьтесь
дома с ним. Подумайте. Мы встретимся на семинаре Юрия Михайловича, и вы
дадите мне ответ.

8

Поселился Григорий Шумов на самом краю Васильевского острова, у Черной
речки.
Вода в речке и на самом деле была черная - то ли от торфа болот, среди
которых совершала она долгий свой путь к Петербургу, то ли от стоков фабрик
и заводов, выстроенных неподалеку.
За Черной речкой начинался другой остров - Голодай, даже по названию
своему - место невеселое.
Жилые дома отапливались здесь дровами, освещались керосином, заселялись
больше мастеровым людом. И квартиры в них были недорогие.
Именно по этой причине Шумов и решил снять комнату в одноэтажном
домике, выходившем на земляную, огороженную бревнышками набережную.
Стоять бы такому домику где-нибудь в Калуге или в Лебедяни. Да и на
селе он не был бы чужим: деревянные его стены почернели от долголетия,
наличники на окошках повыкрошились, ворота покосились.
У ворот Гриша увидел молодую женщину в ситцевом платье, с накинутым на
плечи пуховым платком; она стояла совсем по-деревенски - сложив руки на
груди и глядя на улицу.
Гриша невольно замедлил шаг - так она была хороша и с такой
безнадежностью смотрела прямо перед собой большими черными глазами.
У него сжалось сердце. Чем обидела судьба эту красавицу?
Марья Ивановна, хозяйка трехкомнатной квартирки, в которой поселился
Гриша, ответила на его вопрос коротко, и как-то нехотя:
- Эта то? Даша, жена мастера со швейной фабрики, они тут, во дворе,
живут.
Марья Ивановна, крошечная и необыкновенно подвижная старушка, жила тем,
что сдавала все три комнаты, - с мебелью и самоваром - жильцам, а сама