"Александр Терентьевич Кононов. Зори над городом " - читать интересную книгу автора

Найдем ли крупицу научного начала в их теориях? Или все это были только сны
золотые? А хотя бы и так! Вспомним поэта:

Господа! Если к правде святой
Мир дорогу найти не сумеет,
Честь безумцу, который навеет
Человечеству сон золотой!

- Интересно! - раздался позади довольно внятный возглас.
Гриша с негодованием обернулся: черноусый, горбоносый студент - судя по
виду, кавказец - улыбался насмешливо.
Не обратив никакого внимания на Гришино возмущение, он повторил:
- Оч-чень интересно.
- Коллега, не мешайте, - сердито проворчал лохматый студент и, сломав
карандаш, выругался: - Ч-черт!
- Чш-ш!.. - зашипели рядом.
Юрий Михайлович повернул голову на шум. Возникла пауза, и аудитория,
воспользовавшись этим, разразилась громкими рукоплесканиями.
Профессор, протестуя, поднял руки: аплодисменты университетскими
правилами были строго воспрещены.
Правила эти, однако, соблюдались, как видно, не очень строго.
Гриша оглянулся: что все-таки означала насмешливая улыбка кавказца? А
тот уже не улыбался - он открыто смеялся, сверкая белыми зубами и крутя
черные усы.
Гриша спохватился: профессор сделал переход к вопросам права, -
вероятно, столь же блестящий, как и вся лекция, а он этот переход из-за
кавказца пропустил.
В это время в аудитории что-то изменилось. Блондинка украдкой вынула
зеркальце и принялась неизвестно зачем пудрить нос. Ну, сама-то она,
положим, хорошо знает, зачем. А вот Григорию Шумову какое до этого дело?
Надо, не обращая внимания ни на что постороннее, слушать как можно
внимательней.
Блондинке с зеркальцем, конечно, неинтересны вопросы права.
И, увы, не ей одной. Бородатый студент уставился рассеянным взором в
окно: за окном хлопотливо, с озабоченным видом усаживалась на кирпичный
выступ ворона. Бородач перехватил Гришин взгляд, нахмурился и отвернулся.
Один из слушателей стал кашлять, да так натужливо, что сконфузился и пошел к
выходу. Обладатель галстука цвета павлиньего пера зевнул осторожно - в
ладошку. Сидевшие стайкой барышни перешептывались о чем-то. Не означало ли
это, что интересовавшая их часть лекции уже отошла, а серьезные знания - не
для них? Ну, а сам Григорий Шумов? Разве его мысли не поползли неудержимо
куда-то в сторону? Чем он лучше блондинки с зеркальцем? Значит, и его голова
еще не подготовлена для понимания сложных теорий. Это соображение привело
его в столь угнетенное состояние духа, что он очнулся только после новых и
на этот раз оглушительных аплодисментов - лектор заговорил о современности:
- В наши дни... Пока немецкая бомба не взорвала все наши библиотеки,
пока немецкий штык не пронзил все головы, могущие сколько-нибудь мыслить,
вы, аристократы духа, аристократы мысли...
- Ну прямо артист императорских театров! - пробормотал сзади уже
знакомый Грише голос.