"Александр Терентьевич Кононов. У Железного ручья " - читать интересную книгу автора

скрипке; играет он и у латышей и у русских - на свадьбах, на крестинах. И на
ярмарках.
Вспомнив отцовский рассказ и вчерашний вечер, Гриша сказал Яну:
- В таком доме жил один старик, которого народ схоронил от "черного
барона", как Даугава хоронит невод.
Ян ничего не понял и поглядел на Гришу с уважением. Потом сказал:
- Я знаю Даугаву. Мы жили у самой Даугавы, в деревне. Там мой батька
убил бешеную собаку.
- А где это - Даугава?
- Там, - махнул Ян в сторону, - далеко. Ну, Даугава, по-вашему - Двина.
Гриша отвел глаза в сторону. Ян-то, оказывается, так же ловок
выдумывать, как и он.
- Говори по-латышски, - предложил он: - я пойму все. Винца песню пел
по-латышски, по-русски у него выходило хуже.
И Ян стал рассказывать по-латышски. Бешеная собака бежала с поля в
деревню. У нее морда была вся в слюне, глаза - в крови. И все в деревне
попрятались в избы. Осталась только девочка посреди улицы; она была совсем
маленькая, еще не умела ходить как следует. Собака бежала прямо на нее. Отец
Яна увидел это, вышел с большим острым колом на улицу и стал ждать бешеного
пса.
Когда тот подбежал ближе, отец с размаху всадил ему кол в самую глотку.
И пес издох. А потом мать девочки вышила отцу красными и синими крестами
праздничную рубаху. Вчера он целый день ходил в этой рубахе, все видели.
Грише рассказ понравился. Он даже посоветовал дружески:
- Пусть только это будет другой, а не твой батька. Пусть это будет
богатырь. Или старик, которого укрыла Даугава.
- Нет, это был мой батька, - упрямо сказал Ян.
Тогда и Гриша рассказал ему - про Железный ручей. Много лет ищут этот
ручей, не могут найти. Говорят, он ушел под землю. А настанет время - выйдет
ручей наружу, и каждый сможет пить волшебную воду и будет сильным и смелым,
кроме черных злодеев: для них та вода станет отравой.
Разговаривая, незаметно подошли они к высокому дому с розовой крышей. У
раскрытых дверей, рядом с кучей мусора, ползали двое ребятишек в рваных
рубашонках, кудрявые, черноглазые, очень похожие друг на друга. А нрава они
были, видно, разного. Один доверчиво сиял навстречу мальчишкам большими
блестящими глазами, а другой испугался, готовился зареветь. Одинокая курица
бродила около, с унылым вниманием поглядывая на кучу мусора. Какое-то
запустение было вокруг: сухая земля - в трещинах, только кое-где желтела еще
не совсем вытоптанная трава... Мальчики подошли ближе.
Один из ползунков наконец собрался с духом - заорал. Из раскрытых
дверей вышла девочка лет восьми, сердито посмотрела на путешественников и
схватила плачущего брата; это, конечно, был ее брат, а все они вместе,
должно быть, приходились внуками бесстрашному Исааку.
- Кумагер, кумагер! Иди сюда! - на всякий случай позвал Гриша.
Но девочка в ответ взяла за руку и другого братца, радостно
удивленного, и увела обоих, с трудом притворив за собой тяжелую дверь.
- Если мы обойдем кругом этот дом, - сказал Гриша, - это не значит что
мы свернули со своей дороги. Мы его обогнем, а потом опять пойдем прямо.
- Ладно.
За домом было картофельное поле с прямыми бороздами, по ним и пошли