"Андрей Константинов и Александр Новиков. Мент. (Андрей Обнорский)" - читать интересную книгу автора

тапочек, в серых носках. За спиной бубнили голоса... кто нашел?.. бабушка.
Родителям позвонили, скоро будут... а мотив?.. Железный - две двойки в
четверти!.. Ах, дурак, дурак... родители обещали велосипед, если не будет
двоек... ах, дурак! Записку оставил?.. да, вон лежит на подоконнике...
- Можно снимать,- сказал эксперт, убирая фотоаппарат в футляр.
- Давай, Саня, снимем,- произнес Сухоручко и, приблизившись к
маленькому самоубийце, достал из кармана выкидной нож.
- Держи тело,- сказал он Сашке.
- Кто? Я?
- Нет, я,- зло ответил Сухоручко и взялся одной рукой за веревку. Сашка
обхватил мертвое тельце. Лицо оказалось прямо напротив Сашкиного лица.
...Он едва не выпустил тело из рук, когда оно неожиданно обрело вес.
Это было нереально, неправдоподобно и страшно.
- На диван,- скомандовал толстяк, и Сашка послушно понес тело на диван.
Он шел, нес чудовищно тяжелую ношу, и обрезанный кусок бельевой веревки
болтался... и было страшно... "Ну, что - ты нашел работу, которая тебе по
душе?.." Он шел. А до дивана было очень далеко. Но все-таки он дошел, хотя
до дивана с веселеньким покрывалом было очень далеко. Он опустил тело, и
хвост веревки, перерезанный сталью самодельного зэковского ножа, лег на
паркет. Что-то в этой смерти было подлое, противоестественное.
Эксперт поднял с пола картину в дешевой рамке. На обратной стороне
желтел ярлык. Сашка всмотрелся в типографский шрифт и прочитал: "Жан Огюст
Доминик Энгр. Золотой век. Типография изд-ва "Советский художник". Москва,
Ленская ул. 28. ц. 9 руб. 40 коп.".
Как они с Сухоручко обходили квартиры соседей, он почти не помнил...
двери, лица, испуганные голоса, любопытные голоса...
- Вот, Санек, херня какая,- сказал Сухоручко на улице.- И семья
нормальная.
Не алкаши, ничего такого... а вот! Беда.
- Золотой век,- сказал Зверев.
- Что?
- Нет... ничего. Просто - золотой век. Цэ девять руб сорок коп.
- Ты как, в порядке?
Смеркалось, в незамерзшей Фонтанке плавали утки. Мимо бесконечным
потоком шли люди. На блестящем паркете лежал хвост обрезанной веревки.
Значит, говоришь, нашел себе работу по душе?
- Эй, Саня, ты в порядке?
- Да, Михалыч, я в порядке.
- Ты... это... в голову не бери. Не бери в голову - быстро, брат,
перегоришь. Пойдем-ка зайдем в "Щель". Негоже, конечно, в рабочее время...
да ладно, не съедят, поди. Как?
- Пойдем, Михалыч,- пожал плечами Сашка.
- Вот и лады,- ответил опер, сунул в рот болгарскую сигарету и
отвернулся, прикуривая.
- Тормози. Головой не крути.
- Что? - не понял Сашка.
- Башкой не крути, стой на месте,- тихо повторил Сухоручко.- Прикурить
мы остановились, понял?
Сашка ничего не понял, но кивнул головой и остановился. И снова услышал
голос капитана: