"Е.Кононенко. Маленькие испанцы " - читать интересную книгу автора

провинции Малага, в трех километрах от села Беле. Они никогда в жизни не
были в городе. Только раз в год семья отправлялась в Беле на карнавал. Это
был у Ремедио самый любимый день в году.
Взрослые и дети наряжались в лучшие платья. Женщины украшали прически
большими гребнями, одевали на лицо маски, а плечи покрывали яркими, пестрыми
шалями. С флейтами, с тамбуринами люди шли по улицам. В село приезжали
мурги. Они устраивали на площади свое "табладо" - эстраду, пели, плясали и
рассказывали всякие занятные истории.
В этот день Ремедио бывало весело. Она прекрасно себя чувствовала в
своем праздничном розовом платье, забывала о горестях и много танцевала.
- Ремедио, - говорила мать, - отдохни немножко, у тебя завтра будут
болеть ноги.
- Ничего, мамита, дай мне натанцеваться на весь год! - кричала, смеясь,
Ремедио, и ее розовое платьице снова кружилось в карнавальной пляске.
На карнавале Ремедио впервые услыхала о СССР. Мурги раскладывали свою
палатку. Девочка и ее подруги пошли смотреть приготовления к спектаклю и
услыхали, как мурги тихонько говорили об этой удивительной стране, где земля
и фабрики принадлежат народу, а карнавалы бывают часто. Ремедио позавидовала
актерам, которые так много знают и много видели. Ей даже захотелось уйти С
Ними куда угодно уйти, только бы посмотреть, как живут люди за селом Беле.
Карнавал кончился. Семья вернулась домой. Ремедио спрятала в сундук
свое розовое платье до будущего карнавала.
Но через год ей не пришлось пойти на карнавал.
Фашисты наступали на Малагу.
Ночью дети проснулись от выстрелов. Стреляли, наверно, близко, в доме
звенели стекла. Жалобно выла собака. Кармен и Мануэль плакали от страха.
Франциско схватил отца за руку.
- Что это, папа? Фашисты?
Отец и мать успокаивали ребят, но Ремедио слышала, как дрожит голос
мамиты.
- Наш поселок далеко от фронта, - говорил отец, - нас не тронут, нас не
могут тронуть... Спите, дети, спите.
Но никто не мог спать. Отец и мать в темноте одевались. Тогда торопливо
стали одеваться и дети.
- Мама, зажги свет... Мама, скорей зажги свет, - просил Мануэль.
- Нет, Изабелла, лампу не надо зажигать, - сурово сказал отец.
Донесся шум самолетов. Мать вскрикнула. Отец схватил ее за руку, и они
вместе выбежали в сени.
Пятеро ребят сидели на одной постели, тесно прижавшись друг к другу.
- Не ревите, - шептал Франциско, - вы слышали, что сказал отец?.. Ах,
если бы у меня было ружье...
Мать и отец вернулись, бледные и встревоженные. Дети бросились к ним.
Может быть, все-таки лучше спрятаться в погреб? - дрожащим голосом
шептала мать. - Вдруг...
Она замолчала, прижав к груди маленького Альфреда.
- Это не выход, Изабелла. Дом такой низкий. Да и за что им нас трогать?
Несколько минут все сидели молча, поглядывая на окна, за которыми
чернела беззвездная ночь, и прислушивались к зловещему жужжанию фашистских
самолетов. Какими длинными казались эти минуты! Скоро ли придет рассвет?
Вдруг страшный гул взрыва потряс весь дом. И где-то совсем недалеко